Покровитель. Том 1 - Джен Кроу

Покровитель. Том 1

Пролог

На пожухлую тлеющую траву медленно опускались хлопья снега и тут же таяли, не успевая коснуться земли. Влага и холод начала зимы не могли потушить даже эту несчастную траву, не говоря уже о пламени, что полыхало рядом, довольно потрескивая, словно поймавший добычу зверь. И эта добыча была действительно ценной. Даже легендарной, почти невозможной, такой же недосягаемой, как две слабо мерцающие в утренних сумерках луны. Одна была похожа на большое серебряное яблоко, а другая белела рядом, как маленькое зеркальце величиной лишь в половину своей соседки.

Обе луны холодно взирали на опаленную, разрытую и окропленную кровью землю, словно ничего на свете не могло удивить их или растрогать. Наверное, небесные сестры за свои бесчисленные годы наблюдения повидали нечто поинтереснее. А может, они уже ничего не чувствовали. Да и что могут чувствовать два парящих в космосе булыжника? Если только разочарование в жителях планеты, вокруг которой они вынуждены вращаться. В конце концов, их ведь никто не спрашивал.

Где-то вдалеке еще грохотали взрывы, кричали люди, разноцветные вспышки на горизонте разрывали предрассветные сумерки. Но здесь, на тлеющей траве, рядом с огнем, было как-то неправильно тихо. Только треск пламени нарушал тишину, разносясь по воздуху мимо плавно опускающихся снежинок.

Вдруг треск изменился, пламя словно чихнуло или закашлялось. Слабый холодный ветерок потревожил летящие снежинки, чуть изменив их траекторию, пошевелил траву. Искры и пепел разлетелись, сталкиваясь со снегом, как испуганные насекомые, а затем снова опустились на землю, чтобы продолжать уныло догорать под светом лун.

Дрожащая бледная рука опустилась на окровавленную землю. Пальцы и ладонь прошли сквозь траву и камни, но все равно судорожно попытались схватить их. Когда же у руки это сделать не вышло, рядом опустился кулак другой, чтобы беззвучно ударить по земле.

Треск пламени менялся, пока в нем не стали различимы горькие рыдания. Такие тихие и хриплые, словно плакал не человек, а маленький зверек. Но вдруг плач прекратился, сменившись на вой, а тот – на крик, наполненный болью и ужасом.

Искры, пепел и снег взметнулись вокруг светлого силуэта, пролетая сквозь него. Холодный ветер бросился прямо в жар, исходящий от пламени, и там же сгинул, словно его никогда и не было.

На миг рыдания прекратились. Раздался хриплый срывающийся голос:

– Почему? – губы согнувшегося над землей силуэта дрожали и медленно шевелились. – Почему ты? Это неправильно...

Руки с тонкими длинными пальцами водили по окровавленной земле. Силуэт человека вздрогнул, длинные волосы упали вперед. Они принадлежали красивой женщине и были когда-то блестящими, полными жизни, но теперь просвечивали, как тончайшая ткань.

– Сделать столько... – шепот чередовался с всхлипами и воем. – И ради чего? У-у-у! Ненавижу! За что?! Почему именно ты? Пусть все рухнет! Пусть сгорит! Мне все равно! Но почему это должен быть ты?! У-у-у! Ненавижу! Я ничего не могу... Ничего!

Слезы стекали по бледным щекам и исчезали, не успев коснуться земли. Это были призрачные слезы, эфемерные и легкие, как капли лунного света. Тонкие руки тянулись к одежде, желая коснуться холодных доспехов, почувствовать биение горячего сердца под ними, погладить теплую румяную кожу. Но не решались. Потому что тот, кого теперь видела несчастная, уже не был тем, кого она когда-то знала и любила. И это было так страшно и больно, что дрожащая рука даждый раз останавливалась на полпути и бессильно опускалась, снова пытаясь то сжать в нематериальных пальцах траву и камни, то, кулаками колотя по земле, достучаться до самой природы.

– Прости! – взвыл призрак, решившись, наконец, подползти ближе и хотя бы так, проходя руками насквозь через испачканное в крови и искалеченное в битве тело, создать иллюзию прикосновения. – Прости меня, пожалуйста! Я не смогла! Я виновата! Больше всего на свете мне хотелось тебя уберечь... Я так хочу вернуть все назад, так хочу, чтобы этого не случилось... Пожалуйста... Прости, прости меня!

Призрачные руки нежно поглаживали контуры бледного любимого лица, запоминая каждую черточку, повторяя каждый изгиб бровей, носа, подбородка и скул, будто пытаясь стереть грязь и кровь. Даже падающие и исчезающие в воздухе слезы демонстрировали призраку невозможность прикоснуться к самому дорогому, что у него было в этом мире.

– Так не должно быть. – Женщина подняла голову, уставившись яростным и наполненным невыразимой болью взглядом на потрескивающее пламя. Оранжево-красные блики отразились в призрачных зрачках, придавая им на мгновение дыхание жизни. – Если бы я могла спасти тебя!

И она закричала так сильно, что у живого мгновенно сорвался бы голос.

Неизвестно, сколько времени прошло. Снег перестал сыпаться хлопьями с неба, пепел осел, а трава почти истлела. Только яростное пламя, лишь немного уменьшившись, полыхало, освещая сумерки. До рассвета оставалось всего ничего, но вряд ли солнце смогло бы пробиться лучами сквозь тучи, затянувшие небо до горизонта.

Белый силуэт лежал рядом с холодным телом. Глаза безучастно смотрели в пустоту. Призрак женщины свернулся калачиком. Волосы разметались по покрытой пеплом земле. Ее губы открылись. Голос был тихим, хриплым, но невероятно нежным, словно прикосновение ласкового ветерка.

Слова песни зазвучали над пепелищем, то прерываясь, то обретая силу. Это была колыбельная.

Женщина спела ее один раз и начала во второй. Когда она добралась до середины, яростное пламя стало затихать. Нежный голос тянул слова до боли знакомой колыбельной, а вместе с ними гасли последние искры. Какая-то неведомая сила усмирила огонь и белоснежными линиями, словно поземка, заструилась по земле. Она собиралась из тонких нитей, не толще человеческого волоса, в ленты, туманного шелка. Извиваясь, энергия струилась и сливалась в ручейки, которые текли к призраку.

Увидев это, женщина замолчала и резко села, не верящим взглядом уставившись на чистую и нежную силу перед ней. Это было невероятно, невозможно, такого просто не может быть!

Напротив сидящего на земле силуэта женщины образовался еще один, высокий и легкий. Было не понять, кто это или что, пока линии энергии не превратились в руки, ноги, туловище и голову, а за спиной силуэта не появилось едва заметное сияние, очень напоминающее крылья. Но лица не было видно. Похожее на человека существо слабо светилось и, казалось, вот-вот рассеется, как дым, обманув женщину, смотревшую на него с распахнутыми в изумлении глаза и приоткрытым ртом.

– Ты же... – все, что смогла выдавить она.

Туман изменил форму. Сотканная из белой энергии рука