Холодное сердце - Элизабет Бикон

Люк Уинтерли, виконт Фарензе повернулся, чтобы помочь своей дочери выйти из кареты, и увидел, что Ив с интересом разглядывает красивый дом, уютно расположившийся среди холмов Уилшира, словно драгоценность на светло-зеленом бархате.

– Папа, если бы я помнила, что Фарензе-Лодж так красив, я бы давно заставила тебя съездить сюда со мной. Но мне вспоминается только, как я упала с лестницы и разбила себе коленку, а тетя Виржиния дала мне леденец. Вот и все, – сказала она.

Подавая руку ее горничной, которая, несмотря на свой крошечный рост, обладала поистине недюжинными достоинствами, Люк невольно испытал острое чувство вины за то, что увез отсюда Ив, не желая оставаться здесь ни одного лишнего дня.

– Неудивительно, что тебе запомнился именно этот эпизод. Но ты права, этот дом действительно прекрасен, – сказал он, еще раз взглянув на виллу, построенную в палладианском стиле, чью лаконичную элегантность нельзя было не оценить.

И все же, чтобы почувствовать этот дом своим, Люку предстояло избавиться от ощущения пустоты, поселившейся здесь после смерти последней виконтессы Фарензе. Он должен был сделать так, чтобы Ив не стала слишком сильно скучать без своей двоюродной бабушки, чье отсутствие ощущалось здесь с особой остротой. И это не говоря уже о той болезненной тоске и разочаровании, которые овладевали им самим под этой крышей и которые ему хотелось как можно лучше спрятать от чужих глаз.

– Теперь он не кажется мне таким огромным, как тогда, – заявила Ив, желавшая поддержать отца ничуть не меньше, чем он ее.

– Конечно нет, ведь, несмотря на все его изящество и классические пропорции, он был построен, как обычный частный дом, – немного рассеянно ответил Люк. И теперь этот дом находился в полном распоряжении пребывающей в печали прислуги и совершенно невозможной экономки.

От одной мысли о том, что внутри этого прелестного тихого дома его ждет миссис Хлоя Уитен, он лишь чудом удержался от того, чтобы не застонать, и снова испытал угрызения совести из-за того, что ему предстояло ее выселить. Люк не мог существовать под одной крышей с Хлоей Уитен, хотя по-прежнему с нетерпением ждал встречи с ней, чтобы понять, чувствует ли она такую же нестерпимо болезненную горечь, что и он, теперь, после десяти лет, в течение которых они тщательно избегали друг друга.

– Виржиния и Виржил очень любили здешний покой, хотя я уверен, если бы он захотел жить в Даркмере, ей бы ничего не оставалось, как полюбить его. К счастью, Виржил всегда чувствовал себя гораздо счастливее здесь, в этом доме, который они сами создали для себя, – пояснил Люк дочери.

Он должен был любым способом отвлечься от мысли, что миссис Хлоя Уитен снова находится рядом. Иначе все кончилось бы тем, что, вопреки здравому смыслу, он снова стал бы хотеть ее. Хлоя Уитен была вдовой с маленькой дочерью на руках, и Люк не имел никакого права желать ее. Не имел права на ту безрассудную непрестанную боль, которую испытывал, находясь с ней в одной стране, не говоря уже об одном доме.

– Я не помню твоего дядю Виржила, папа, но на том портрете, что висит в галерее, он кажется слишком распутным и циничным, чтобы любить кого-нибудь по-настоящему, какой бы прелестной ни была шестьдесят лет назад тетя Виржиния.

– Да, но портрет был написан еще до того, как они встретились, а Виржиния была женщиной с характером и, если верить ее портретам, отличалась необыкновенной красотой. Я убежден, что они были самой преданной друг другу парой, какую я когда-либо встречал. Кроме того, я полагаю, что меня можно считать гораздо большим циником, чем Виржила, – сказал Люк с улыбкой, которая получилась какой-то кривой. Впервые с тех пор, как Виржиния навечно соединилась со своим возлюбленным, Люк понял, как ему не хватает их обоих.

– Я совсем не уверена, что ты такой твердолобый скептик, как тебе кажется. Но это очень милый дом, и в нем определенно чувствуется, что он построен с любовью.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – отозвался Люк, бросив задумчивый взгляд на живописный вид.

В отличие от прежнего лорда Фарензе, он любил замок Даркмер, любил суровую красоту его фантастических, открытых всем ветрам окрестностей. И все же он не мог не сознавать привлекательности этого более компактного и современного здания, когда нужно было укрыться в такой ледяной январский день, как этот, и если он хочет, чтобы этот дом оставался таким же радушным и элегантным, каким всегда хотели видеть его Виржиния и Виржил, ему придется проводить здесь какую-то часть года. Люк бросил задумчивый взгляд на расстилающиеся вокруг холмы и сочные лужайки и решил, что если бы он сказал, что испытывает по этому поводу смешанные чувства, большинство людей сочли бы его глупцом или лжецом. Да. Если он останется здесь надолго, миссис Хлое Уитен придется уехать во имя их же общего блага.

Как раз в тот момент, когда Люк снова утвердился в правильности своего решения, он увидел стройную женскую фигуру, появившуюся за полуопущенной маркизой в одном из высоких окон спальни Виржинии. Он почувствовал, как сердце, дернувшись, забилось в два раза чаще, когда под его пристальным взглядом молодая экономка Фарензе-Лодж заметно вздрогнула. Хотя в остальном она встретила его с гордо вздернутым подбородком и ледяным самообладанием, которому Люк мог только позавидовать.

Люк ответил ей яростным голодным взглядом, и вспышка непрошеного желания пронзила низ живота, словно острые когти хищной птицы. Ему захотелось выругаться, но он не мог позволить себе даже этого, стоявшая рядом Ив услышала бы каждое слово. Похоже, милорд Фарензе хотел эту треклятую женщину ничуть не меньше, чем прежде. Но так же как прежде он не мог получить ее.

Он здесь, шепнул безумный голос сирены, когда Хлоя увидела, что перед ней стоит причина всех ее проблем. Она изо всех сил старалась делать вид, что не замечает его. Он наконец вернулся к тебе, томительно шептал голос. Хлое так хотелось навсегда заглушить его, но виконт Фарензе тревожным фантомом снова и снова возникал в ее жизни, отказываясь отступить в темноту небытия, куда она старательно пыталась отправить воспоминания о холодном джентльмене с тяжелым характером, каковым считала лорда Фарензе. С тех пор как болезнь Виржинии усугубилась настолько, что они утратили надежду на ее выздоровление, мысль о возвращении виконта, который непременно должен был приехать оплакать любимую бабушку, только добавляла ей горечи.

И все же, стоило ему ступить на мягко поскрипывающий гравий дороги, как в воздухе повисли невысказанные обвинения. Хлоя прекрасно помнила, как стала предметом неуместного проявления его инстинктов в его первый приезд в Фарензе-Лодж. Тогда почему она стояла и, не отрываясь, смотрела на него, как идиотка? Лорд Фарензе надменно поднял бровь, словно спрашивал, по какому праву она так пялится на него. Так или иначе, он был хозяином Фарензе-Лодж, а она всего лишь экономкой. Но ее глупая душа так изголодалась, что, даже дав ему понять, что не собирается прятаться и дрожать от одного его вида, Хлоя не могла отвести глаз.