Привидение замка на холме - Людмила Сурская

В детстве все девочки непременно хотят быть: учителями, врачами, артистками. А Яна с самого, самого знала, что будет работать в музее, непременно заниматься раскопками и изучением старины. С чего такой перекос? Правильный вопрос. Но всё просто. Ещё совсем маленьким ребёнком, копая ямку в огороде бабушки для воображаемого колодца, она нашла клад. Не какую-то там ерунду, а самый настоящий. Он не был большим и помещался ни, как это по фильмам и книгам бывает в глиняном черепке, а хорошо замотан в истлевшие тряпицы. Возможно, когда-то он был спрятан, не иначе как, в какой-то сгнивший деревянный сосуд. А может, тот служил бывшей хозяйке шкатулкой. Кто теперь разберёт. Только с тех пор вся её жизнь перевернулась.

Эти земли в самом начале семнадцатого века входили в состав личных владений австрийского императора. Самому ему видно так далеко ездить было не досуг. Да и, похоже, эти далёкие земли не больно были нужны ему. Вот он и подарил их графу Шенборну. Этот род в противовес императору оценил места по достоинству. Ещё бы! Густые леса. Тишина, чистейший воздух. Сначала был построен деревянный охотничий домик. Куда граф приезжал со своими друзьями поохотиться. Рассчитывали — на время, получилось — надолго. Но уже вскоре на этом месте был возведён великолепный замок, вокруг которого разбили роскошный английский парк. А егерские домики на живописных полянах разрослись по всем горам. Под холмом разместились поселения. Так что есть откуда взяться тут кладам. Наблюдая с холма за маленькими, как будто из сказок братьев Гримм, домиками, Яна всегда бросалась в фантазии. Замок, стоящий на высокой горе, напоминал страшную птицу. Её, как магнитом тянуло к нему. Она мчала к чернеющим на фоне остриёв елей и закатного неба, шпилям замка. Да и мечтой любого ребёнка и мало-мальски любящего себя мечтателя всегда считалось отправиться в далёкое, опасное путешествие в поисках Золотого руна. Во всех книгах так и было. А тут сокровища, да настоящие и катить за ними ни за какие тридевять земель не надо. Когда она разложила находку перед собой в один ряд, то получилось пять золотых монет и массивный непременно фамильный браслет чернёного золота с красными, горящими, как глазами дракона, камнями. Красные камни действительно горели огнём. Огонь тот не был простым. Скорее мистическим. Это позже она будет знать, что у камней, как и у людей есть возраст. Молодые камни сияют, а старые горят. Рубины горели. Естественно, она не понимала что то золотые монеты, просто жёлтые и уж, конечно, совершенно не представляла ценности браслета. Блестит, выглядит сказочно красиво и от этого радостно. Ещё бы, нашла клад. Как в сказке. Не спрятанный понарошку для того, чтоб найти, а именно нашлось само, по-настоящему. Другой бы ребёнок раззвонил об этом на весь белый свет, ну уж бабушке бы точно сказал, а она нет. Наверное, она не такая, как все, только тайной совсем не хотелось ни с кем делиться. Яна сориентировалась на укромное местечко в уголке огорода, где никто никогда не копался, и сделала себе такой тайничок. Помните, в детстве: рыли ямку, складывали в неё красивую картинку или обёртку из-под конфетки и покрывали стёклышком. Вот такой же соорудила себе быстренько «секрет» и сначала каждый день, потом, естественно, реже проверяла его. Взрослые на её игры не обращали внимание. Чем бы дитё не тешилось, лишь бы не плакало…

Годы шли, но своей детской тайны, она так и не открыла никому. Прочитанное где-то выражение: "Тайна — гарантия успеха!" закрыло её рот на замочек. После окончания института, Яна вернулась в родные места. Поселилась не дома, в маленьком городке, где обосновался с семьёй старший брат, а у бабушки в посёлке. Её это вполне устраивало. Ближе к работе, она таки получила место в музее, которым был старый замок на холме. Древние стены пережили много, для многого и являлись хранителями тайн. Замок, как и человек, выглядит потрясающе. Он был как в старые времена красив и великолепен. Архитектурные постройки его с башнями и зубцами, выглядят совершенно сказочно. Выстроенный из красного кирпича, оштукатуренный и покрытый рыжей чешуйчатой черепицей он точно был из мечты. Все башни его разной формы, а крыши совершенно не одинаковой высоты и украшены целым строем дымоходов. Она привыкла с детства бродить возле его стен. Ходить, пристроившись с экскурсиями с открытым ртом по доступным комнатам. Ведь с каждым новым посещением его, для Яны открывалось что-то непременно очаровательное, до сих пор не известное ей. Что там говорить, она влюблена в него, и может рассматривать его залы и парк бесконечно. Хотя во времена, когда бабушка работала в нём уборщицей и топила печи, она облазила его весь вдоль и поперёк. Та рассказывала, что устроилась она в замок гувернанткой ещё молодой девушкой, чтоб не угнали на работу в Германию во время войны. В замке в те годы размещался какой-то важный немец. Предполагали — потомок Шенборнов. Он постоянно ходил с какими-то бумажками в обществе солдат с лопатами. И копали, копали. Исковыряли всё. Что искали, никто не знал. Предполагали клад. Бабушка помнила, как они простукивали полы и стены в замке. Опрашивали, записывая беседу на бумагу, местное население. На вопрос Яны, о чём шёл разговор, бабушка припомнила, что о каких-то старинных украшения из красных камней. Когда Советская армия наступала и немцы откатывались на запад. Тот важный жилец замка снял все картины, упаковал серебро и посуду, собираясь вывезти. Солдаты заколотили в ящик даже необыкновенную люстру из каминного зала. Грузили мебель и гобелены с коврами. Но замку повезло. Партизаны разбили команду, сопровождающую обоз и вернули всё на место. Так замок остался со своими вещами. Она, вспоминая рассказ бабушки, подумывала сейчас, что странный немец, проживающий во время войны в замке, скорее всего, искал именно тот браслет, что нашла она ребёнком. Просто тогда Яна не думала об этом и не сопоставляла факты. В голове царил хаос. Внутренняя готовность, при дуновении ветра отправиться на все четыре стороны за приключениями, держала её в плену. Она, усаживаясь на пенёк, часами смотрела сквозь кружево листвы на купающийся в солнце замок, на покрытые мхом и плесенью стены. Издалека он был ещё таинственнее и великолепнее, чем вблизи. Яна могла по полчаса рассматривать замысловатые дверные ручки. Смотреть, не мигая, на гербы и барельефы. Кованые фонари — это вообще её слабость. А флюгеры на башнях, часы их вообще нельзя пропустить. Подолгу пожирая глазами картины, поглаживая рукой красивую мебель и любуясь портретами дам в кружевных и бархатных нарядах, она под смех бабушки тяжко вздыхала и сожалела, что та красивая жизнь прошла без неё. А ещё Яну было не оторвать от портрета молодого графа. Художник изобразил его во весь рост. При всей мужественной силе, сквозящей в каждом мазке лица, крутой груди и саженных плечах. Его сильные руки сплелись в замок на груди, а насмешливый взгляд буравил, тревожа Яну. Иногда досмотревшись на него до рези в глазах, она отлетала от портрета в испуге, ей мерещилось, что граф подмигивает ей. Позже, посмеявшись над собой, она сожалела, что такое не возможно в реальной жизни. "А жаль, он такой красавчик!" — вздыхала она. Он точно похож на сказочного принца. Ослепительно белая рубашка распахнута под жилетом и на груди просматривается заплутавшийся, в поросли волос, медальон: лев с огромным красным камнем в лапах. "Надо же точь- в — точь, как мои на браслете", — наконец-то рассмотрела она медальон. Когда она в замке, ей до сих пор кажется, что сказки существуют. Хотя обидно, что детство никогда не пускает людей назад. Ведь ей совсем не хочется выходить из этого заблуждения. В жизни Яна была романтически настроенной, начитанной, такой себе в тургеневском стиле девушкой. Так чему же удивляться. По той же причине и не захотела отдаляться от этих мест. Кругом тихая красота. Лес, луга, горы. И опять же старой женщине нужен уход, а также внимание и Яна обеспечивала его бабушке.