Убийство под соусом маринара - Юлия Евдокимова

Юлия Евдокимова

Убийство под соусом маринара

«Юлия- тонкий знаток и ценитель итальянской кухни и прочих итальянских тем».

Джангуидо Бреддо, почетный консул Италии, член Академии истории итальянской кухни, автора книги «Настоящая итальянская паста».

* * *

«Влюбленная в Тоскану, между своей работой и желанием писать книги. Юлия не забывает о земле Боккаччо. Борги и рецепты всегда были в центре всеобщего интереса, сегодня в ее исполнении они снова становятся бестселлерами и литературным приключением».

Тосканская газета «Иль Тиррено».

* * *

«Юлия-иностранка, ценящая красоту нашей земли, которую мы обычно не ценим, учит нас, итальянцев смотреть другими глазами на то, чего мы уже не замечаем в суете повседневности».

Элизабетта Сильвестри, профессор права университета Павии.

* * *

«Аппетитные бестселлеры Юлии Евдокимовой: Италия, которую можно попробовать на вкус».

Газета «Аргументы и факты».

* * *

«На книжной полке- тайны и туманы».

Журнал «Италия».

* * *

Все совпадения персонажей и событий случайны.

Восточный рынок в Генуе шумел, кричал, взрывался разноцветьем овощей и фруктов, дразнил ароматами специй.

Длинные ряды меж высоких колонн под стеклянным куполом через прозрачное стекло витражей заливало солнце. Покупатели рассматривали, пробовали, торговались, обменивались на ходу новостями со знакомыми продавцами.

Многие покупатели и продавцы были знакомы ни один год. Лавочки передавались по наследству от деда к отцу, от отца к сыну, и покупатели оставались им верны: сначала сюда приходили бабушки, затем их дочери, наконец, внучки, жители ближайших улиц не изменяли своему рынку с новомодными продуктовыми бутиками и супермаркетами.

Конечно, пожилым тяжело пробиваться сквозь толпу спешащих генуэзцев, но рынок – это не только покупки, это общение, и мало кто готов был отказаться от обязательного утреннего променада, пусть лишь за пучком ароматного базилика.

Это ж преступление – сидеть дома, не услышать шума рынка, не обсудить, поспели ли персики, или синьор Массимо слишком рано привез их на продажу, не узнать новостей, не увидеть новое платье, в котором соседка пришла сегодня. А не строит ли она глазки новому macellaio – мяснику, недавно занявшему прилавок старого Ансельмо? Зря, зря она это, еще не понятно, что за человек, приживется ли, а она вон – кудри распустила, юбка по ветру летит. В ее-то 40 лет!

Синьора Мария Маддалена осторожно передвигалась между рядов. Дом недалеко, но когда тебе скоро 90 и ходишь ты с помощью палки, поход на утренний рынок непростое путешествие. Она позволяла себе такие прогулки лишь пару раз в неделю.

Продавцы здоровались, улыбались, синьора кивала в ответ, а verduraio – зеленщик Фабио не торопил, пока она долго, очень долго рассматривала бархатные оранжевые ломтики тыквы и рядом такие же оранжевые, налитые соком ломтики дыни. А взяла, как всегда, пару пучков базилика – какой обед без ароматной травки! И хотя нет уже сил тереть базилик и расталкивать орешки пиньоли в мраморной ступке для соуса песто, пару листиков в готовую пасту она обязательно бросит.

Фабио сегодня в хорошем настроении- подарил ей ломтик дыни. Вот и десерт на обед, после пасты. Купить, что ли, парочку анчоусов, да приготовить пасту алла маринара, как в детстве делали, настоящую, а не нынешнюю смесь томатов и трав. Но рыбные лавки далеко, в другом конце рынка, а дорога домой в ее возрасте и так длинна. Казалось, всего-то площадь перейти, но попробуй с больными ногами, да в ее годы!

Мария Маддалена, часто останавливаясь, дошла до своего дома. Она давно уже не обращала внимания на фонтан в центре площади, да его уже несколько лет и не разглядишь, что смотреть-то, весь заставили столиками с зонтиками. И стоянку такси устроили, и никак не закончат ремонт фасада на углу, вот как тут старому человеку до дома дойти!

Тяжело дыша, синьора открыла дверь подъезда, с отдыхом через каждые три ступеньки взобралась на свой этаж, повернула ключ. Входя, машинально глянула в зеркало: седые волосы растрепались, но глаза еще горят, и она словно увидела на миг себя молодой. Нет, об этом думать нельзя, иначе опять вся ночь без сна. Гнать, гнать мысли о прошлом, о молодости.

Все давно забылось, но последние годы с возрастом, стали все чаще возвращаться воспоминания с болью в сердце. Что же она тогда наделала! И смогли хоть чуть-чуть искупить грех? Но нет, гнать, гнать эти мысли.

Она поставила сумку на кухонный стол, тяжело вздохнула. Опять замок не заперла, ну что за память!

Раздался щелчок двери. Сквозняком, наверное, захлопнуло, но надо проверить, вокзал Бриньоле недалеко, двери лучше держать закрытыми.

Мария Маддалена с трудом понялась со стула, повернулась к двери из кухни и вздрогнула, увидев силуэт в тени коридора.

* * *

Жара не спадала. Казалось, она длится не два месяца, а целую жизнь. Города плавились, море не спасало, лишь горы приносили долгожданную прохладу, но не все могли позволить себе уехать высоко в Альпы.

Телевидение целыми днями рассказывало о блокирующем антициклоне, который вот-вот должен уйти, открыть дорогу прохладным ветрам, но каждый раз это самое «вот-вот» откладывалось.

Полковник Никколо Скарфоне, глава карабинеров провинции Равенна, плавился от жары вместе с каменным городом. На день он плотно закрывал ставни квартиры в самом центре старинного города, но и вечером прохлада не попадала в комнаты. Нагревшиеся за день камни лишь поднимали вверх раскаленный воздух, он тяжелым душным облаком вплывал в окна.

– Что за дурацкая традиция обходиться без кондиционеров! – ругался полковник про себя. Мысль съездить искупаться в море вызывала приступ тошноты, даже думать не хотелось о длинном пляже с горячим песком, палящем солнце и толпе разгоряченных отдыхающих.

Уже прошел главный летний праздник – Феррагосто, вся Италия погрузилась в отпускное настроение, закрылось большинство ресторанов, в местах отдыха не протолкнуться, и вот-вот наступит сентябрь. А Никколо остался без отпуска и раньше октября об этом даже мечтать не стоит. Больше всего он переживал за свою русскую подругу: наобещал море, нормальный летний отпуск, а в итоге сидит все дни на службе, и приглашать Александру в это пекло нет никакого смысла.

Пользуясь начальственным положением, Никколо по три раза за день заезжал домой, чтобы принять душ, благо недалеко, хотя особого смысла в этом не было: чистая рубашка через пять минут превращалась в мокрую, хоть выжимай.

Полковник вздохнул, попытался сосредоточится на бумагах, лежащих на столе, но строчки расплывались. Он даже обрадовался телефонному звонку.

– Colonello, звонит