Город скелетов - Яна Оливер

Посвящается Мишель Роупер, которая научила меня воспринимать с юмором любые ситуации

Оба были одиноки,

На земле — она, он — в небе.

Он возлюбленную нежил

И ласкал улыбкой солнца…

Генри Уодсворт Лонгфелло «Песнь о Гайавате»[1]

Атланта, Джорджия.

2018 год.

В кофейне «Граунд Зиро» варили лучший горячий шоколад во всей Атланте, а возможно, и во всем мире. За него Райли Блэкторн была готова пройти огонь, воду и медные трубы.

— Конец света уже близко! — выкрикивал прохожим какой-то малахольный.

Он стоял у магазина, держа в руках картонную табличку, которая повторяла его слова. Вопреки классике жанра, он не походил на библейского пророка — бороды не было, черную рясу заменили брюки и красная рубашка.

— Вам стоит подготовиться к нему, юная мисс! — выпалил он и с жаром протянул Райли какую-то брошюрку.

Бумажка подозрительно походила на ту, что уже лежала в кармане девушки. Ту, что ей дала ангел Марта как раз перед тем, как Райли согласилась работать на стороне Рая, чтобы спасти жизнь своему парню.

— Конец света наступает! — снова завопил мужчина.

— Но ведь еще осталось время на чашечку горячего шоколада? — невозмутимо спросила Райли.

Пророк растерянно заморгал:

— Возможно, я не знаю…

— Вот и замечательно, — подытожила она. — Я просто ненавижу отправляться в Ад на голодный желудок.

Он озадаченно нахмурился. Ничего больше не сказав, Райли смяла брошюру в кармане и направилась в кофейню, а мужчина продолжил призывать окружающих готовиться к худшему.

В «Граунд Зиро» ничего не изменилось с тех пор, как она была тут в последний раз. В воздухе висел аромат жареных какао-бобов, похожий на терпкие духи, низко и монотонно гудела кофе-машина. Посетители стучали по клавишам своих ноутбуков и потягивали горячие напитки, болтая о том, о сем. Этот день был бы похож на все предыдущие, если бы не одно но…

Теперь все стало каким-то странным.

Даже выпить горячего шоколада оказалось уже не так просто, как раньше. Казалось бы, закажи, расплатись, забери напиток. Никакой суеты, никаких переживаний по поводу нашествия демонов или конца света.

Но только не сегодня.

Бариста пялился на нее так, что забыл, что делает, и чуть не ошпарил себе руку. Возможно, проблема была в том, что ее джинсовка смахивала на решето из-за многочисленных дыр от ожогов, а от рукава был оторван такой приличный кусок, что виднелась футболка. Или в том, что даже дважды вылитый на голову шампунь и кондиционер не смогли разгладить подпаленные волосы. Пусть парень скажет спасибо, что Райли хотя бы переодела джинсы — они были все в запекшейся крови. Не ее крови.

— Я видел тебя по телеку. Ты же одна из них, да? — дрожащим голосом спросил он и вытаращил глаза на пол-лица.

По телеку?Райли ничего не оставалось, как признаться:

— Да, я ловец демонов. Одна из немногих, переживших вчерашнюю бойню.

Парень чуть не выронил фарфоровую чашку на прилавок и расплескал немного бесценного напитка на блюдце.

— Взбитые сливки? — спросила Райли, серьезно нахмурившись. Несмотря на то что Армагеддон был уже близко, чашку горячего шоколада обязана венчать пушистая сливочная корона, иначе в чем тогда смысл? Бариста словно с неохотой добавил немного, не сводя глаз с Райли, из-за чего немного сливок пролилось мимо.

— Шоколадная стружка? — напомнила она.

— Ой, закончилась, — проговорил он.

Просто этот чувак слегка ненормальный. Ничего серьезного.

Но дело, кажется, было не только в нем. Другие посетители смотрели на нее, пока она шла к столику, переводя взгляд на висевший в зале телевизор и затем снова на Райли.

О, черт.

По Си-эн-эн показывали вчерашние события во всей красе: столбы пламени, вырывающиеся из купола здания, разбегающиеся демоны… А вот и она, подсвеченная огнем, стоит на коленях рядом со своим раненым парнем, плачет и сжимает его в объятиях. Тогда она думала, что он умирает.

Боже. Еще раз я этого не вынесу.

Блюдце в руках Райли заходило ходуном, расплескав еще немного шоколада. Непонятно, как ей вообще удалось пережить весь этот ужас, а теперь его безжалостно демонстрировали по телевизору во всех деталях.

Она остановилась у столика, и тут на весь экран высветилось фото Саймона, которое, наверное, сделали перед самым выпуском из школы: светлые волосы были коротко острижены, лицо казалось серьезным и непроницаемым. Таким он был почти всегда, пока они не оставались наедине: только тогда он оттаивал. Особенно если они целовались.

Райли закрыла глаза, вспоминая время, что они проводили вместе. Они разговаривали о самом сокровенном, и Саймон признался, как много она для него значит. А потом его попытался убить демон.

Райли скользнула за стол и глубоко вдохнула густой аромат горячего шоколада, пытаясь вытеснить неприятные воспоминания из головы. Но это ей не удалось, как и всегда. Словно издеваясь, ее подсознание услужливо изобразило Саймона лежащим на больничной койке, опутанного трубками, с лицом, белым, как простыня.

Он был так дорог ей. После смерти отца Саймон оставался единственным человеком, способным принести в ее жизнь покой и равновесие. Лишиться его теперь казалось немыслимым. И в Раю знали об этом. Райли ничего не оставалось, кроме как согласиться на все их условия. Даже на его жизнь в обмен на любую ее услугу. Большую услугу. Например, предотвратить Армагеддон.

«Ну почему я? — мысленно возмутилась Райли. — Почему не кто-то еще? Саймон, например?»

Он был так религиозен, неотступно следовал всем правилам. Просто идеальная кандидатура на роль спасителя мира. Они бы с легкостью договорились с ним после того, как он был ранен.

Но вместо этого они решили выбрать меня.

Шоколад уже совсем остыл, и Райли рассердилась, но все равно стала пить его мелкими глотками, стараясь не поднимать глаза от чашки, чтобы не видеть того, что творится на экране. Кто-то начал двигать стул по полу, чтобы усесться за столик, и Райли подскочила от неожиданного звука — она в любой момент была готова к тому, что в дверь ввалится орда демонов.

Чашка задрожала в ее руках. Райли подумала о том, что уже слишком долго разгуливает по краю пропасти. Ей столько пришлось вынести за последнее время. Казалось, еще немного — и она уже не выдержит.