Архив Буресвета. Кн. 2. Слова сияния - Брендон Сандерсон

* * *

Шесть лет назад

Ясна Холин притворялась, будто наслаждается празднеством, ничем не выказывая своего намерения подстроить убийство одного из гостей.

Она неспешно шла по переполненному пиршественному залу, наблюдая, как вино развязывает языки и туманит разум. Ее дядя Далинар совершенно опьянел и, поднявшись из-за главного стола, крикнул паршенди, чтобы те привели своих барабанщиков. Брат Ясны, Элокар, поспешил утихомирить дядю, но остальные алети вежливо проигнорировали выходку Далинара. Только жена Элокара, Эсудан, спрятала неодобрительную усмешку за носовым платком.

Ясна отвернулась от главного стола и продолжила путь через зал. У нее была назначена встреча с убийцей, и она без сожалений покинет душную комнату, где ароматы разнообразных духов перемешались и превратились в вонь. На возвышении, по другую сторону от камина, в котором весело плясал огонь, четыре женщины играли на флейтах, однако их музыка уже давно всем наскучила.

На Ясну, в отличие от Далинара, откровенно пялились. Взгляды постоянно следовали за нею, точно мухи за тухлым мясом. Шепотки походили на жужжание крыльев. Если при дворе алетийского короля что-то и любили больше вина, то это сплетни. Все ожидали, что Далинар на пиру напьется и потеряет голову… но чтобы королевская дочь призналась в ереси? Такого еще не бывало.

Ясна заговорила о своих чувствах именно по этой причине.

Она прошла мимо делегации паршенди возле главного стола. Посланники о чем-то беседовали на своем ритмичном языке. Хотя пир устроили в их честь и ради договора, подписанного с отцом Ясны, паршенди не выглядели счастливыми или хотя бы веселыми. На их лицах читалась тревога. Разумеется, они не были людьми и иногда вели себя странно.

Ясна хотела с ними поговорить, но встреча не терпела отлагательств. Принцесса специально назначила ее на середину пира, поскольку к этому моменту большинство успевало напиться и ни на что не обращало внимания. Ясна направилась к двери, а потом резко остановилась.

Ее тень падала не в ту сторону, куда должна была падать.

Душный зал, в котором люди неспешно бродили, предаваясь светской болтовне, как будто отдалился. Великий князь Садеас прошел прямиком через тень, которая довольно заметно указывала на сферную лампу на ближайшей стене. Садеас, увлеченный беседой со спутником, ничего не видел. Ясна уставилась на свою тень – кожа принцессы покрылась липким потом, желудок скрутило, как будто ее должно было вот-вот вырвать. «Опять?!» Она огляделась в поисках другого источника света. Причина. Сумеет ли она отыскать причину? Увы…

Тень расплылась, перетекла к ногам Ясны и вытянулась в противоположном направлении. Напряжение схлынуло. Неужели никто так ничего и не заметил?

Девушка окинула взглядом пиршественный зал и, к счастью, не увидела изумленно распахнутых глаз. Всеобщее внимание привлекали барабанщики-паршенди, которые с грохотом заносили свои инструменты, направляясь к отведенному месту. Ясна нахмурилась, заметив, что им помогает человек в просторных белых одеждах. Шинец? Это необычно.

Принцесса взяла себя в руки. Что же с ней происходит? Из прочитанных сказок она знала о суеверии, согласно которому своенравная тень отмечала проклятого человека. Обычно Ясна отвергала подобную чепуху, но кое-какие суеверия и впрямь основывались на фактах. Ее собственный опыт доказывал это. Надо будет продолжить изыскания.

Научные умозаключения казались лживыми по сравнению с истиной – ее холодной, липкой кожей и каплями пота, стекавшими по спине. Но ведь важно сохранять ясность мысли все время, а не только в периоды спокойствия. Принцесса, сделав над собой усилие, вышла из душной комнаты и очутилась в тихом коридоре. Этим путем обычно пользовались слуги, поскольку он был самым коротким.

Здесь то и дело пробегали старшие слуги в черно-белых одеждах, выполнявшие поручения своих светлордов или светледи. Она была к этому готова, но никак не ожидала увидеть неподалеку своего отца, который о чем-то негромко беседовал со светлордом Меридасом Амарамом. Что король забыл в этом коридоре?

Гавилар Холин был ниже Амарама, но тот в присутствии короля чуть-чуть ссутулился. Обычное дело рядом с Гавиларом, в чьем голосе звучала такая тихая мощь, что собеседнику хотелось податься ближе и слушать, ловя каждое слово или даже намек. Он был красивым мужчиной, в отличие от брата, и борода подчеркивала его волевую челюсть, а не скрывала. Ясне казалось, что никому из биографов еще не удалось передать свойственные ему обаяние и силу.

Позади Гавилара и Амарама возвышался Тирим, капитан королевской гвардии. Он был в осколочном доспехе Гавилара; король в последнее время перестал его носить и предпочел доверить Тириму, который славился как один из величайших в мире мастеров дуэльного дела. Сам Гавилар облачился в роскошное одеяние классического стиля.

Ясна глянула в сторону пиршественного зала. Когда же ее отец оттуда ускользнул? «Ну что за неосмотрительность! – отругала она саму себя. – Надо было сначала проверить, на месте ли он, а потом уйти».

Гавилар положил Амараму руку на плечо и, вскинув палец, что-то сказал сурово и тихо, но Ясна не расслышала ни слова.

– Отец? – позвала она.

Король перевел взгляд на дочь:

– А, Ясна. Уходишь так рано?

– Не так уж и рано, – сказала Ясна, неспешно приближаясь. Она поняла, что Гавилар и Амарам выбрались из пиршественного зала, чтобы поговорить наедине. – Это утомительная часть празднества, когда разговоры становятся громче, но не разумнее, а все вокруг уже пьяны.

– Многие люди считают подобные вещи приятными.

– Многие люди, к сожалению, глупы.

Ее отец улыбнулся и негромко спросил:

– Наверное, тебе ужасно трудно жить рядом с нами, терпеть отсутствие сообразительности и наши простые мысли? Ясна, ты наделена блестящим умом, но одинока – верно?