Пари на любовь - Вера Иванова

— Он будет мой!

— Нет, мой!

— Спорим?

— Идет!

— На что?

— Если я выиграю, ты отдашь мне свои золотые сережки!

— А если проиграешь?

— Тогда получишь мои! Мама говорит, они старинные, бабушкины.

Две девочки лет восьми, сердито нахмурившись, стояли друг напротив друга. Они были примерно одного роста, в джинсах, курточках, кроссовках, только у одной из-под шапочки выбивались темные локоны, а у другой на лоб свисали светлые пряди.

В песочнице заплакал ребенок. Темноволосая подошла, сердито буркнула что-то, но сестренка не унималась. Тогда старшая резкими движениями начала сыпать в формочку песок, однако крики только усилились.

— Да успокой ты ее, Дана! Отдай формочку! — сердито сказала одна из стоящих поодаль молодых женщин.

Темноволосая насупилась, резко рванула совок, вытащила из песочницы вопящий сверток и поставила на асфальт.

Темноволосая насупилась, резко рванула совок, вытащила из песочницы вопящий сверток и поставила на асфальт.

— Отдать. Как бы не так! Она и двух минут сама посидеть не может. Возись теперь с ней. Такая капризная — у меня уже голова от нее трещит! — ворчала девочка.

Как видно, роль няньки не очень привлекала маленькую Дану. Но светленькая девочка, которую звали Оксана, была явно довольна таким поворотом событий.

— Вот и возись со своей Лизкой! А я пойду к нему!

Предмет девчоночьего спора, худенький подвижный мальчик Максим, не ведая о разногласиях подружек, весело играл с собакой.

— Бандит, апорт! — кричал он, и большой дворовый пес послушно выполнял команду. — Бандит, ко мне!

Игра привлекла внимание малышки. Она замолчала и, отложив формочку, вылезла из песочницы.

— Бандит! — позвала она. — Иди сюда!

Вскоре на площадке играли трое — мальчик, черный пес и маленькая Лиза, которая, смеясь, гонялась за собакой.

Надутые старшие девочки стояли рядом, отвернувшись друг от друга. Они не разговаривали, исподлобья глядя на чужое веселье.

— И все равно, он будет мой! — прошипела светловолосая, сжимая кулачки.

— Нет, мой! — Соперница несговорчиво взмахнула головой, откидывая со лба упавшие темные локоны.

Три мамы встречаются вновь

— Боже мой, кого я вижу! — Полная женщина в домашнем халате стояла в дверях квартиры и радостно улыбалась. — Алиска! Ты ли это?

Та, которую назвали Алиской, была несомненно рада теплому приему. Модно подстриженная, с фирменным маникюром и макияжем, она даже в повседневной одежде выглядела эффектно.

— Я, Алинк, я! — улыбнулась гостья в ответ, обнимаясь и целуясь с дамой в халате. — Не ожидала, что ты меня сразу узнаешь! Все-таки столько лет не виделись…

— Уж извини — денег тебе не прибавится. Да ты у нас и так богатенькая! Ой, а чего это мы в дверях! Проходи, милости прошу, — засуетилась Алина. — У тебя как со временем? Посидеть сможем? Я тогда Альке позвоню, чтобы она подошла.

— Я теперь вольная птица! — развела руками Алиса. — Вся в вашем распоряжении, подружки мои дорогие!

Через полчаса в гостиной оживленно беседовали три дамы. Чашки с чаем и недоеденные пирожные были забыты из-за фотографий, которые бережно передавались из рук в руки.

— А это вы где? — благоговейно шептала третья подруга, Алла, нервно теребя локон. В отличие от приятельниц она сидела прямо, как на официальном приеме.

— В Елисейском дворце, — объясняла Алиса. — Это муж, Борис, а это Макс. А это — Президент Франции!

— Ох ты! А это? — тяжело вздыхая, показывала следующую фотографию Алла.

— На приеме в Культурной миссии.

— Борька-то почти не растолстел! — завистливо заметила Алина. — А мой! Одежду на три размера больше покупаем.

— У нас с этим строго, — улыбнулась Алиса. — Чуть поправился — в сауну, килограммы сгонять, потом — бег, бассейн, диета. Посол не любит толстых, обратно в Москву отсылает.

— Всю жизнь мечтала пожить за границей! — вздохнула Алла.

— Подумать только! — фыркнула Алина. — За границей она пожить мечтала. Выходила бы тогда за дипломата, а не за бизнесмена. Тебе с твоими деньгами и вовсе грех жаловаться! Как будто не можешь себе позволить любые поездки.

— Поехать — это не то, — покачала головой Алла. — Я бы хотела пожить… Как ты, Алиск, лет пять.

— Ой, девчонки, совсем как раньше сидим! — вздохнула Алина, подпирая кулаком щеку. — Неужели столько лет уже проскочило? С ума сойти! И дети наши выросли…

Каждая из подруг мечтательно улыбнулась, вспоминая то давнее время, когда они почти не расставались — вместе катали коляски, водили детей на прогулку и в детсад, в школу и в поликлинику. Общие заботы и интересы сблизили их, как случается со многими молодыми мамами, благо, они были примерно одного возраста, жили по соседству и, на удивление, имели похожие имена.

В том счастливом возрасте, когда родились их дети, дружба завязывается легко и сходства всегда оказывается больше, чем различий..

— Это твои девочки? — заметила Алиса фотографию на буфете. — Надо же, как выросли! Лизу-то я вообще последний раз в песочнице видела. А Дана! Просто королева!

— Она у меня такая! — с гордостью ответила мать. — Настоящая женщина! Вся в меня. Но характер отцовский — взрывной, резкий.

— А это моя, — деликатно кашлянув, протянула фотографию дочки Алла. — Круглая отличница. И староста к тому же!

— Да что ты говоришь! — воскликнула Алиса, рассматривая серьезное лицо девочки на снимке. — Слушай… А она не может моему Максу помочь? Подтянуть по русскому. У нас в посольской школе последние годы не было учительницы, занимались кое-как.

— Конечно, поможет! — кивнула Алла. — Учеба — ее конек. Иногда она соображает лучше преподавателей. В прошлом году городскую олимпиаду по экономике выиграла! — Было видно, что и эта мама гордится своей дочкой. — А Максим? Чем он увлекается?

— Ох уж этот Максим, — Алиса огорченно покачала головой. — С ним столько проблем!

— А в чем дело? — переглянулись приятельницы.

— Да просто помешан на животных! Все эти годы буквально жил в Парижском зоопарке. Сумчатые, земноводные, птицы… Но главная любовь, конечно, крупные хищники.

— Разве это плохо? — удивилась Алина. — Это же не алкоголь и не наркотики, не дай бог! Хорошее увлечение.