Взрывай! Спец по диверсиям - Юрий Корчевский

Александр стоял в голом поле, как одинокий куст. Ярко светила луна. Он был в полной прострации. Надо же! Девчонка, можно сказать – пигалица, а как ловко обвела его, тертого калача, вокруг пальца. Сама улизнула, а его оставила, да еще и без патронов. Автомат трофейный у него есть, а толку? Железяка бесполезная! Это еще хорошо, что у него хватило ума заглянуть в чемодан, поинтересоваться – чего он такой тяжелый? И пигалицу эту обмануть удалось в последний день, мешочки с золотыми изделиями припрятать, не то вместе с ними бы исчезла. Только он промашку дал: в молчанку с ней играл, не думал, что все так неожиданно и круто повернется. Тугодум! Нет чтобы допросить ее. Ведь видел же навигатор, сообразил, что это такое. А языки развязывать его еще в спецназе учили, и эта, которая себя Таней назвала, не устояла бы, рассказала все как есть. Пытать он ее, конечно, не стал бы – и без того можно разговорить человека.

Только его логические построения неверными оказались. Саша предполагал, что за девушкой самолет прилетит. А уж там он ухитрился бы в него сесть. Не пустили добровольно – под угрозой оружия попал бы на борт. Однако он и предположить не мог, что появится этот странный шар – то ли машина времени, то ли аппарат для телепортации. И от происшедшего ему не легче. Он-то и девушку с ее чемоданом берег потому, что рассчитывал вернуться с ней в свое время – да хоть в тот же Домодедовский аэропорт.

Только вот не случилось, видно – не судьба. А скорее всего, мозгов не хватило. Сашка ухмыльнулся. Ни у кого в такой ситуации не хватило бы, будь здесь даже академик. Невозможно просчитать наперед появление неведомого. Да ну и ладно. Он их тоже в шок вогнал. Появится эта пигалица у себя, вскроют чемодан – а там камни. То-то помянут его «добрым» словом! Саша представил себе эту картину и улыбнулся. Счет один-один, ничья!

Ладно, чего стоять истуканом в чистом поле. Жизнь продолжается. И в первую очередь надо патронами разжиться. Придется еще раз наведаться в деревню, где немцы на ночлег остановились. Карту он там украл да магазин автоматный. Не шумел, тихо ушел, по-английски. Потому немцы тревогу поднять не должны – небось утром пропажи хватятся.

Но могут и внимания не обратить. Карта не секретная, войсковых позиций на ней нанесено не было, а рожок к автомату – тьфу, мелочь. Видел Саша, как немцы, идя в атаку, меняли пустые автоматные магазины на полные. Израсходованные же магазины на землю бросали. Для них эти рожки – просто расходный материал.

К нашим автоматам, пришедшим с завода, два магазина прилагаются, и часто так бывает, что магазины одного автомата к другому этой же модели и не подходят вовсе. Те же ППШ в годы войны кто только ни делал, даже кроватные мастерские, можно сказать – на коленке собирали.

А вот в бою он неудобен. ППШ – машинка скорострельная, и не заметишь, как магазин опустел. Ставишь запаску – и сразу думать надо, как опустевший диск наполнить. Это уже позже рожковые магазины на тридцать патронов появились, а с круглыми еще намучаешься, пока зарядишь – мешкотно очень. И набивать полный магазин нельзя, два-три патрона надо недозарядить, иначе перекосы при подаче будут. Но у нашего ППШ большая скорость полета пули, и стрельба на сто – двести метров эффективная. У немецкого же «МР 38/40» прицельный огонь только метров на семьдесят. А если мишень дальше, то ствол задирать надо – так что и цель иногда не видна, и не факт, что попадешь. Хотя удобен «немец», особенно в городском бою или при рукопашном в траншее – короткий, легкий.

Пожевать бы сейчас чего-нибудь да в бане помыться или под душем. Саша периодически мылся, коли возможность была. Но где? В ручье, реке – без горячей воды и мыла с мочалкой. Сейчас бы в душ, телом отмякнуть. Да и волосы на голове уже отросли. Их бы шампунем промыть, а то колтун скоро будет или вши заведутся.

Ноги сами несли его по знакомому маршруту, к деревне.

Саша вышел к околице, постоял, прислушался. Вроде тихо. Он с сожалением повесил автомат на сучок дерева. Чего его с собой тащить? Только вес лишний, да и громыхнуть может. А патронов все равно нет. Придется украсть втихую или поработать – снять с убитого немца подсумок. О том, что придется убить ради патронов, Саша уже не задумывался. Чего врагов жалеть? Они сами на его землю пришли, да и не переживал он уже так остро, что убивать приходится. Не на гражданке, чай.

Он осторожно двинулся вдоль забора, укрываясь в его тени. Вот и грузовик показался, мотоциклы с колясками рядом с ним.

Саша улегся на землю. Надо понаблюдать – нет ли часового?

Прошло четверть часа. Никакого движения возле техники не было.

Дементьев подполз поближе.

Прошло еще минут пять, и только он хотел уже метнуться к грузовику, как из-за него вышел человек. Выскочи Саша на десять секунд раньше – и часовой увидел бы его. Видно, стоял немец за кузовом грузовика, в затишье.

Тускло поблескивала каска, за плечом виднелся длинный ствол. Тьфу, черт, у часового винтовка! Даже если Саша его убьет, винтовка ему ни к чему. Длинная, тяжелая, в лесу только мешать будет. В ближнем бою она малопригодна, а стрелять на полкилометра Саша не собирался.

Он лежал и раздумывал. Уйти не солоно хлебавши или пошарить по деревне? Солдаты с грузовика и мотоциклов где-то же спят? Скорее всего, в избах, а хозяева – в сараях да коровниках. Автоматы у немцев точно быть должны – он же стянул из мотоцикла магазин.

А может – не рисковать? Должен же подвернуться случай поудобнее? Но и без оружия плохо, недавняя встреча с окруженцами, когда он еще с Татьяной был, доказала это. Не будь у него автомата тогда, уже бы гнил-смердел в лесу – он, а не дезертиры. Да и не столько они дезертиры, сколько бандиты натуральные. Решили, что стране конец и все дозволено – грабить, насиловать, убивать. «Гуляй, рванина!» А сколько таких? Не только дезертиры, но и выпущенные немцами или сбежавшие из тюрем преступники; деревенские, решившие покуражиться, мошну набить во время горестных событий, а то и в услужение к немцам пойти – в ту же полицию. За жратву продались, за власть – пусть и мизерную, в пределах своей деревни, за возможность безнаказанно покуражиться над людьми. Нет, уходить без патронов нельзя. Просто надо попробовать сделать все втихую.

Саша перемахнул через забор. Собаки во дворе не было, иначе учуяла бы давно, голос подала.

Дверь в избу была закрыта, но открыты окна. А для него что дверь, что окно – все едино.

Саша подобрался к окну, прислушался. Слышалось дыхание спящего человека – ровное, спокойное. Сколько их там? И немцы ли это? Может, немцы в другой комнате? Хотя сомнительно это, не будут немцы ночевать в одной избе с недочеловеками.

Саша поднялся и заглянул в окно. Глаза его уже адаптировались к темноте. Взору его предстала кровать со спящим на ней молодым парнем. Рядом стоял стул с аккуратно уложенной формой. Точно, немец!