Игра ва-банк - Юлия Морозова

Недосказанность же предусмотрительна, поскольку она признает свой временный характер, допускает поправки, дополнения и даже переход к противоположному мнению.

Всеволод Овчинников. Корни дуба

В комнате было чисто, уютно и тихо. Только довольно похрюкивал на столе старый верный ноутбук, сохраняя последний проект. Его хозяин развалился в глубоком кресле неподалеку. Парень лет двадцати трех, высокий, ладный, да и вообще на первый взгляд крайне симпатичный. Худощавая, но жилистая фигура, встрепанные русые волосы. Правильные, пусть и слегка резковатые черты лица.

Длинные пальцы нервно теребили рифленый ремешок сумки из-под ноутбука, валявшейся на полу.

— Где же она? — сказал он в пустоту.

Прохладные, чуть влажные ладошки закрыли ему глаза.

— Здесь.

Еще мгновение, и к нему прильнуло девичье тело. Шелк платья. Лимонное облако волос. Клубничная мята на нежных губах.

Умелые пальчики пробежались по рубашке, расстегивая пуговицы. Чуть замешкались с ремнем, но затем быстро наверстали упущенное. Бешеный ток крови. Сбившееся дыхание. Бессвязные «подожди… не так быстро… нет… еще… я сейчас… да, так…», оборвавшиеся протяжным стоном.

Девушка легко спорхнула с кресла, одергивая платье и возвращая на плечи широкие лямки. Деловито привела в порядок и неподвижное тело, одевая его столь же умело, как и раздевала. Остекленевший взгляд парня безучастно упирался в потолок.

Внизу хлопнула дверь, внеся в планы девушки существенные изменения. Сняв с шеи цепочку, она задумчиво повертела в руках изящную флешку, маскирующуюся под кулон, но придя, видимо, к какому-то решению, повесила обратно. Захлопнула ноутбук, прижала его к груди, последний раз придирчиво оглядела комнату и… исчезла.

Пару секунд спустя в комнату вбежала ее запыхавшаяся копия. А еще через мгновение девичий визг вдребезги расколол доселе умиротворенную тишину.

Каждый рабочий день в банке начинался для меня совершенно одинаково. С чашки горячего кофе и нагоняя от начальства. Если мне удавалось прийти пораньше — сначала кофе, потом нахлобучка. Если просплю — ровно наоборот.

Может быть, вы помните этот старый фильм про гранд-магесс Железный Башмак и слабого колдуна из департамента планирования погоды? Нет? Ну, актрисе потом за роль еще «Мымру года» дали! Да еще эта зомбирующая песенка — про погоду, от которой надо принимать с благодарностью любую пакость — ставшая хитом на все времена.

Мама рассказывала, что как раз в год выхода картины премьер-министром стал Тоний Блэрд. Но связывать попсовую песенку с избранием министра Погодных явлений на пост Премьера — дурной тон. Это не я так говорю, а мама. Обычно в довесок к ее словам бабушка отвешивает мне вразумляющий подзатыльник, а тетушка Элспет утешающе ерошит челку.

Хм… Простите, отвлеклась.

Так о чем я?

Ах да, о фильме.

Согласно сюжету, каждое утро сотрудницы департамента планирования погоды наводят красоту подручными средствами, не гнушаясь косметикой (и это якобы дипломированные магесс!). Потом они пьют утренний чай и ведут степенную беседу, тема которой имеет весьма и весьма отдаленное отношение к погоде, то есть работе. Ближе к обеду приходит начальство в лице гранд-магесс Ботс (она же Железный Башмак) и истерическим криком наводит подобие порядка.

Ну что, вспомнили?

Тогда вы можете примерно представить, что происходит здесь каждое утро.

К сожалению, никакой мистер Погода к нашей «гранд магесс» не заглянет и не спасет нас от этой ежедневной напасти. Во-первых, десять лет назад к Натали Назровски пришло семейное счастье в лице достопочтенного Дэвида Монгрела, владельца автосалона подержанных машин и страстного любителя футбола. А во-вторых, сбывшиеся сказки — это не про наш банк.

По стеклянному лабиринту перегородок, разделяющих помещение бэк-офиса, я тихонько, на полусогнутых, проскользнула в свой закуток. Ловко закинула плащ в угол, на вешалку. Коленкой включила компьютер, а локтем — монитор. Упала в кресло, пытаясь восстановить сбившееся после бега дыхание.

Уф. Кажется, сегодня пронесло.

Как бы не так.

— Эла, тревога! Бомба!

Громкий шепот Мари вывел меня из задумчивости и заставил развить бурную деятельность. Точнее мероприятия по изображению таковой.

— Мисс Спэрроу!

Над перегородкой нависло покрасневшее лицо моей начальницы. Ее мощная грудь уперлась в стекло, которое под таким напором подозрительно затрещало.

— Да, миссис Монгрел?

Вы наверняка бывали в церкви и видели изображения ангелов, что невинно и всепрощающе глядят на вас со свода?

Так вот, выражение моей физиономии, обращенной к Натали Монгрел, было скопировано с тех картин довольно близко к оригиналу, а во взгляде застыла исключительная преданность делу. Точно не я, а совершенно другая особа только что проскользнула мимо службы безопасности, нагло отведя глаза дежурному церберу заклятием, позаимствованным у тетушки Элспет. Очень надеюсь, тетя про это не узнает — от ее вразумляющих бесед повеситься хочется.

— Сверните программу, я хочу видеть, чем вы занимаетесь! — Начальница сильнее навалилась на стекло. Еще немного, и оно не выдержит.

— Но я…

— Сейчас же!

Я нехотя протянула руку к мышке. Серый фон банковской программы мигнул и сменился на ярко-пестрый. Розовые сердечки образовывали рамку для фотографии, внизу которой размашистым курсивом было выведено «Мой недостижимый идеал!».

— Простите, гранд-магесс. — Боюсь, подобострастности моей ухмылочке все же не хватило. — Мне так неловко, что вы это увидели. Правда, вы здесь отлично получились?

Фотография была сделана на корпоративной вечеринке в честь прошлого Рождества. Получив подарочный сертификат лично из рук управляющего, довольная раскрасневшаяся начальница сияла, как начищенный медный кувшин.

Ракурс был на редкость неудачным — в кадр попали оба подбородка нашей шефини.

— Поставьте корпоративные обои, Спэрроу, — выдавила наша гранд-магесс и, не сказав больше ни слова, удалилась.

Все-таки прошлый вечер был потрачен не зря.

А чем еще заниматься, если дела уже закончились, а рабочее время нет?

— Ты бы еще монитор помадой выпачкала! — сидящая у меня за спиной Мари прыснула в кулак. — В страстных лобызаниях!

— Как вам, девушка, не стыдно смеяться над моими чистыми и светлыми идеалами! — Трагический шепот плохо сочетался с паскудной улыбочкой.

Мари запустила в меня ручкой, но промахнулась. Та срикошетила о перегородку и упала в мусорную корзину.