Ассасин - Дмитрий Кружевский

Спираль миров похожа на причудливого вида ожерелье, состоящее из «ромашек» различного размера и цвета, нанизанных на туманную нить, которая плавает в киселе первозданного хаоса. Непостижимый хаос окружен защитной оболочкой праматерии. А каждая «ромашка» – это целый мир, точнее, так называемый веер миров, где каждый лепесток – вселенная. Да, необъятная вселенная – с мириадами звезд, планет, населенная разумными существами. В каждом из этих лепестков свои законы, свои боги и свои демоны.

Спираль миров – это, по сути, зародыш нового Древа Миров, которое вскоре развернет свои ветви, прорвав тонкую защитную оболочку. Каким станет это дерево: превратится в еще один прекрасный светящийся гигант или примет какую-нибудь уродливо-гротескную форму – не могло сказать ни одно из обитавших в спирали миров существ, даже ни одно из тех, что обладали истинным знанием о природе своей вселенной.

И даже вот это сверхмудрое туманное существо, контурами своего тела напоминающее человека и стоящее рядом с готовящимся прорасти семенем, находилось в некотором смятении. Тяжело вздохнув, оно окинуло взглядом поросль молодых миров, затем прошлось среди готовых прорасти семян, своим видом больше всего напоминавших огромные шары, в каждом из которых тускло мерцала спираль миров, после чего вновь вернулось к вызывавшему беспокойство зародышу.

– Что-то случилось, Смотрящий? – рядом с туманным существом возникло еще одно, заставив первое прервать созерцание семени и обернуться.

– Первород проник в зародыш и разрушает стат-формирования, Корректор, – ответил Смотрящий.

– Странно. – Прибывший подошел к семени и пару минут вглядывался внутрь прозрачной оболочки, затем спросил: – Как это могло произойти?

– Один из внутренних Знающих попытался взять частицу перворода, дабы использовать ее в своих целях.

– Интересно. – По туманной фигуре Корректора пробежали разноцветные сполохи, сообщая Смотрящему, что его собеседник находится в некотором замешательстве. – Какие действия предприняты?

– Высшие Знающие уже предупредили провинившегося о его ответственности, сплетя фрактал его нити с кодом пораженного фрагмента.

– Понятно, – Корректор кивнул. – Не вмешивайся, подобное изменение может дать интересный росток, так как проникновение перворода не всегда ведет к вырождению сути – все зависит от зрелости семени. Возможно, мы получим еще один шедевр нашего сада, типа древа Шандара.

Смотрящий невольно посмотрел в сторону названного Корректором дерева, на миг залюбовавшись его густой переливающейся мириадами цветов кроной.

– Но можем получить и мертвяк, – сказал он через некоторое время. – К тому же пораженный фрагмент находится рядом с одной из «матриц-плоскостей» Создателя и неизвестно, во что это выльется…

По фигуре Корректора пробежала цепочка молний.

– Все же, думаю, стоит рискнуть, – резко прервал он Смотрящего. – Огради семя тетро-щитом и продолжай свою работу.

– Но…

– Все, – фигура Корректора потемнела, заставив Смотрящего невольно отступить на пару шагов назад. – Если боишься, отправь в семя стайер-тень, но сильно в происходящее не вмешивайся. Это семя может дать нам много интересного, и, если оно выродится, ничего страшного, в конце концов… – он кивнул в сторону бесконечного поля, покрытого шарами различных размеров.

– Понятно.

– Вот и хорошо, – фигура Корректора вновь стала туманно-серой. – Действуй.

После ухода Корректора Смотрящий несколько мгновений стоял, бездумно глядя на поврежденное семя, непроизвольно отслеживая его перемещение по ячейкам реальности, затем тяжело вздохнул, и неожиданно из его груди ударил белый луч, который проник сквозь защитную оболочку, тонкой иглой упершись в один из вееров спирали.

Пустынная планета – кусок камня, плывущий по орбите белого карлика. Вспышка – и на серой пыльной почве, испещренной кавернами микрометеоритов, скрючившись в позе зародыша, лежит голое человеческое тело. Человек со стоном переворачивается на спину и несколько минут смотрит пустым взглядом в бездонную тьму, усыпанную яркими пятнами звезд, затем с явным трудом поднимается на ноги. Отряхнув налипшую пыль, которая мелкими облачками висит рядом, медленно оседая вниз в безвоздушном пространстве, он оглядывает себя и, саркастически хмыкнув, щелкает пальцами…

– Посмотрим, что натворил здесь этот Арагорн, – бормочет он, извлекая из внутреннего кармана появившейся на нем потертой фуфайки пачку папирос и закуривая.

И зачем, спрашивается, я во все это полез? Сидел бы сейчас спокойно в офисе, или на даче чай, к примеру, пил, или на рыбалку бы махнул, так нет, решил пойти на поводу у Антона – и вот результат…

Вообще Антоха – мой старый друг. Можно сказать, с самого детства. Высокий, худой с вечно взъерошенной копной рыжих волос и баламутно-неугомонным характером. Про таких говорят: у него шило в одном месте. Так вот у Антона, похоже, было не шило, а что-то побольше. Он вечно куда-то бежал, что-то придумывал, экспериментировал и постоянно влипал в самые невероятные ситуации.

Вот в прошлом году он задумал пойти в поход, меня звал, и хорошо, что я тот раз отказался… Короче, МЧС его неделю искало, и в конце концов его нашли где-то в самой глуши рядом с небольшим лесным озерком, где он преспокойно ловил рыбку и готовился к зимовке: он вырыл недалеко от озера самую настоящую землянку! Еще и возвращаться не хотел! Я потом неделю убеждал врачей, что он не псих, хотя в его нормальности, откровенно говоря, сам до сих пор не уверен.

А если не считать этих его заскоков, Антон – отличный парень! Работает программистом в какой-то конторе, и там, несмотря на все его выходки, его очень ценят как хорошего специалиста. Родителей своих любит, а его мама Настасья Федотовна – вообще чудная женщина, а уж какие пироги с печенью готовит, ммм… – век бы ел! Кстати, девушки Антона обожают, правда, за что – не знаю, но он их прямо как перчатки меняет… или они его передают друг другу? – я, в принципе, в подробности никогда особо не вдавался. Хотя признаюсь, несколько завидовал. У меня вот с женским полом как-то дела не особенно ладились. Точнее, была у меня девушка, мы с ней года три встречались, но как-то все развалилось, причем в один момент, я даже сразу и не понял, а после этого – как отрезало. Мама даже предположила, что меня сглазили или еще что, но я только отмахнулся, хотя, может, и зря. Надо было к бабке сходить или в церковь, но все некогда.

Вообще-то я парень довольно видный, рост метр восемьдесят, русые волосы, прямой нос. Лицо волевое – по крайней мере, мне бы так хотелось думать. Телосложение не супер, но вполне, – сказались занятия легкой атлетикой в школьно-студенческие годы. Короче говоря, не красавец, но и не урод, к тому же мне всего двадцать семь лет, так что жизнь еще впереди и унывать я не намерен. Работаю потихоньку в конторе по продаже пластиковых окон, – платят, конечно, маловато, но на жизнь хватает. В общем, все нормально… было.