Бабам - война противопоказана! - Дедушка

Бабам - война противопоказана!

КНИГА ПЕРВАЯ. «ВОЙНА НОМЕР РАЗ».

ПРЕДИСЛОВИЕ.

«Началась эта история в старом, заброшенном парке…»

Написав первую фразу, я крепко задумался.

Сзади неслышно подошла жена. Она произнесла написанную мною фразу вслух, словно пробуя её на вкус, словно проверяя мелодичность её звучания.

- Не можешь сообразить, что было дальше?

В её голосе не было иронии. Просто, она очень хорошо меня знала.

- Да вот, - ответил я, - не могу объяснить, как мы с тобой встретились! Это же…

- А ты напиши всю правду, - серьезно посоветовала она, - я разрешаю.

Иногда меня удивляет её мгновенная реакция на то, что я еще не успел сказать.

Почувствовав, что я всё еще сомневаюсь в своих способностях, она успокаивающе прикоснулась ко мне.

- Ты справишься.

И я вдруг успокоился и понял, как это надо написать. Пусть будет вся правда. И не надо никаких выдуманных сложностей.

- Я пойду, разберу письма, - сказала она, - девочки опять на почту скинули кучу сообщений. Война уже закончилась давно, а они без меня всё никак прожить не могут!

Я знал: верные подруги, хорошие девчонки, заботятся о том, чтобы моя жена не скучала вдали от Родины. Вспомнив подруг жены, я с еще большей отчетливостью вспомнил и все остальное.

«Итак…» - сказал я сам себе, кладя пальцы на клавиатуру…

ЧАСТЬ 1. ПРЕДЛОЖЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ВСТРЕЧА В ПАРКЕ.

Началась эта история летом, в старом, заброшенном парке. При советской власти здесь гуляли сотни людей. Работали аттракционы, ларьки торговали вкусными пирожками, газировкой и мороженым. Активно работал дворец культуры; моя бабушка там работала кассиром и каждый день продавала множество билетов. Здесь очень легко было встретить тех или иных знакомых; женщины останавливались посплетничать, а мужчины – обсудить международное положение.

А потом Советский Союз развалился, в России к власти пришел Ельцин, страна стала активно разворовываться и о городском парке все забыли. Новой власти было не до этого. Люди перестали ходить в парк, каждый замкнулся в своих мелких семейных неприятностях, и только трава в парке дружно росла, да ветер время от времени добавлял хаоса, обламывая ветки старых непокорных тополей, еще помнящих былое.

Некоторое время сюда еще заглядывали влюбленные пары, которые искали уединения. Но потом и влюбленным в заброшенном старом парке стало неуютно, и они перестали сюда ходить. Жизнь людей упростилась до предела, до трёх простейших компонентов: деньги, секс и выпивка. Впрочем, на смену выпивке уже шли более «крутые» наркотики.

В стране тогда кончались «лихие 90е» и конца проблемам не было видно. Я уходил в парк, чтобы забыть о проблемах, которые я никак не мог решить самостоятельно. Запустение парка напоминало мне философскую истину, что всё преходяще. «Вот так и мы постепенно все исчезнем, - думал я, - и только трава будет расти на месте наших бывших городов…». И особенно ясно я тогда начинал понимать, что Запад, со своей материальной потребительской культурой, со своей назойливой рекламой красивой жизни, лишил наш народ главного: коллективизма. Именно того, общинного, крестьянского, лапотного коллективизма, который на протяжении тысячи лет не раз уже спасал Россию.

И пока я предавался грустным размышлениям интеллигента о судьбах России, на другом конце дорожки появилась девушка. Девушка как девушка: примерно моего возраста, без особенных претензий одетая, не писаная красавица в колготках и макияже, но и не уродина. Чёрт возьми, даже совсем не уродина! Шла она не торопясь, кончиком туфельки грациозно отшвыривая со своего пути сломанные ветки тополей в сторону. Дорожка за её спиной превращалась в ухоженное место для совместных прогулок. Мне даже стало на мгновение стыдно, что я сам просто перешагиваю через ветки, не убирая их в сторону, как она. Занятый своими глубокими философскими размышлениями о судьбах Родины, я уже просто хотел пройти мимо неё, да и она тоже почти прошла мимо меня, как вдруг она резко повернулась в мою сторону.

- Сергей Анатольевич? – спросила она почти утвердительно.

- Да, - растерянно ответил я, лихорадочно соображая, где я раньше мог её видеть. Все мои родственники и знакомые отлично знали, что у меня плохое зрение, очень плохая память на лица и внимание к людям никакое и поэтому они не обижались, если я на улице проходил мимо них, в упор их не замечая.

- Сергей Анатольевич, разрешите к Вам обратиться? – снова сказала она слегка загадочную фразу. Так как фраза была явно из армейской жизни, то девушка могла быть или военнослужащей израильской армии, недавно эмигрировавшей отсюда и сейчас приехавшей издалека в отпуск к оставшимся в России родителям, или дочерью офицера, наслушавшейся уставных обращений от любимого папочки. Я не смог сразу сообразить, что в такой ситуации девушке лучше всего ответить, так как в жизни вообще больше любил думать о важных делах, а не болтать о пустяках с девушками. Видимо, некоторая растерянность отразилась на моем лице.

- Ах, извините! – воскликнула она, - с этими непрерывными военными действиями я, кажется, перепутала военное и гражданское общество! Тогда скажу так: молодой человек, разрешите с Вами познакомиться? Вынуждена проявить