Молодка - Алексей Алнашев

Народную сказку издревле называли целительской, так как она направляет на очищение души и тела от боли по старинным секретам словянской культуры.

Осознавая сказку, раскрашивай рисунки согласно своим чувствам, ощущениям, своему видению жизни и смерти, возникших при чтении сказки.

Когда сказку читают и раскрашивают дети да взрослые, они окунаются в удивительный мир своего Начала. Они идут за своими знаниями построения своей Жизни, за силой и мудростью в глубинные слои своего сознания.

Раскрашивая рисунки, взрослые и дети выражают в них свою боль: в цвете, в форменности действия сказки, в выражении эмоций героев… Этим родной дух человека изгоняет из души и тела глубинную и поверхностную боль, да вселяет в них жизненную силу.

Раскрасив сказку, необходимо ее сжечь на живом огне. Огонь является мостиком между Земным и Небесным миром Света и Тьмы.

При этом разрушительное уходит из человека безвозвратно. А то, что в раскраске каждый выразил свое Жизненное, возвращается к нему наполненным Небесной силой.

Словянские народные сказки – это наша с Вами история, которую мы с Вами и сложили, живя свою Жизнь в радости и в горе. Как взрослый, так и ребенок, прикладывая сказку к своей Жизни, для себя может увидеть выход из сложившейся в жизни трудной ситуации. То, что мы долгие годы не можем найти. Сказка-раскраска позволяет это сделать, ведь это один из древнейших способов в словянской народной культуре пробуждения в себе своей Жизненной силы для взрослых и детей.

Ранней весной на одном знатном дворе одна Курочка-Матушка высиживала восемь яиц. Суетилась над ними. Есть не ела, пить не пила, ни на одну минуту яйца не оставляла. Своим теплом их обогревала, да приговаривала: «Вылупляйтесь, сорванцы, вылупляйтесь, мои красавицы. Дам вам горошка, червячка да мошку».

И рождается у неё семь сорванцов-удальцов и одна краса – злата коса, да горда. Сама ещё у горшка два вершка, а глазками стреляет, свой нос задирает, хвостик приподымает, петухов к себе манит, а петушков отгоняет.

Курочка-Матушка деткам своим показывает, как корм добывать, сладкого червячка раскопать, сочное зернышко сорвать, да мошку поймать. А сорванцы-удальцы повторяют, эдакому ремеслу обучаются да сил набираются. А кума-краса заливается, над петушками смеётся, их дразнит да наказывает, чтоб они единственной сестре дань отдавали. Мол, негоже ей, единственной, неповторимой, в земле ковыряться.

Отныне братцы дань сестре отдают да приговаривают: «Она у нас одна краса, злата-коса, два вершка».

А она важна: днём на солнышке лежит, пушок свой чешет, нрав показывает. Петухов дразнит, да приговаривает: «Петушок, петушок, обрати на меня свой глазок, посмотри, каков у меня пушок».

А петухи вокруг ходят, глаза от неё отводят, про себя плюются. Мать её костерят: мол, негоже ей, такой молодке, петухам глазки строить, под свой пушок манить, да под хвосты петухам заглядывать.

Мать кричит, ругается, а молодка перед ней красуется: «Я взрослая! Я сама могу за себя постоять! Я единственная такая – неповторимая. Я краса, злата коса».

А Матушка-курица уж не знает что и поделать. За голову хватается, с соседками ругается. Её петухи к себе не подпускают: ждут молодку-позолотку, когда та подрастёт да их позовет. А мать кричит: «Она мала ещё, а я пригодна».

Так время идет. Молодка красуется, а мать ругается.

Тут залётный петушок, золотой гребешок, прилетает, да сладко песню запевает. Молодка как видит его, так расплывается. Его нахваливает, да себя показывает.

Тогда петушок, золотой гребешок, на неё налетает, крепкими своими лапками за крылышки её хватает, да в кустики густы затаскивает.

А молодка в крепких лапах петушка кричит: «Я проста краса, негулящая. Отстань от меня, негодник!» Да дразнит его до лихорадки, что он и притоптал её.

А на средь другого дня приносит она ему два яйца. Да каковы малы! Что петуху срамно, а матери грешно!

С тех пор петухи её обходят, а соседни и вовсе не заглядывают… Так она одна и прожила, что в суп угодила. Да и суп из неё получился ненаваристый.

Тут и сказке конец, молодкам гонец. Чтоб они не хорохорились, пока женилка – не женилка, да молодость не созрела, а хвост не вырос. А матерям наказ: сколько бы не биться, ничего не добиться. Да от чего мы их оберегаем, в то сами и толкаем.

Каждый сам себе наказ и указ. А коль попал, дак знай: там может быть жизнь или погибель, выбирать тебе.