Метро 2033: Изоляция - Мария Стрелова

Привет, друзья! Или, как принято нынче в Сети выражаться, «доброго времени суток»!

Боюсь показаться банальным и предсказуемым, и все же я в очередной раз тут думал. Люблю я это дело и ничего с собой поделать не могу.

А думал я вот о чем: на презентациях книг нашей серии я время от времени задавал авторам один и тот же вопрос с вариациями. Дескать, случись, не дай бог, и впрямь все так, как придумал когда-то Дмитрий Глуховский, кем бы ты себя, дорогой автор, видел в том ужасном две тысячи тридцать третьем?

Разумеется, на малопрестижных и бесприбыльных должностях свинаря, крысовода или, там, еще какого возделывателя грибной плантации никто себя не видит. Даже честными челноками-торговцами или работниками общепита господа писатели быть не хотят. Не хотят также стоять у станка, чинить электрику или крутить гайки, качать помпы насосов или рычаги дрезин. А признаться в том, что ты в душе крутой наемник или просто героический сталкер, – не иначе как врожденная скромность мешает. Впрочем, врать не стану – у Шабалова и Цормудяна я не спрашивал.

Проще всего, конечно, врачам. Особенно если хирурги да терапевты. Или даже – психотерапевты. Вот уж кто без работы не останется! Вот уж кого на любой станции, в любом бункере с руками оторвут. И по специальности работа, и почет, и уважуха, и верный кусок. Пусть даже крысятины. Хотя тоже как посмотреть. Проще – это когда ты в белом халате накрахмаленном да в уютном кабинете с девяти до пяти умные слова неразборчивым почерком в картах пишешь. Когда к тебе, офтальмологу, никому и в голову не придет заявиться с множественными огнестрельными, да осложненными сепсисом, или умирающего непонятно от чего ребенка принести, а у тебя из медикаментов – аспирин просроченный.

Вот и крутят авторы руками, принимая смущенные позы, вот и бормочут, что «вообще-то я себя не представляю никем: ни красным, ни коричневым (в смысле – жителем Ганзы; впрочем, жителем Четвертого рейха – и подавно), ни принцем, ни нищим. Как там в сказке «Про Федота-стрельца» говорилось: «Ни в парше, ни в парче, а так – вообче».

Правда, есть еще один замечательный выход. Буквально лазейка. Объявить: я, мол, дозорным буду. Круто же! Почти военный. С оружием. На посту. У костра. А по ту сторону – тьма и монстры. Да сам Артем, кто забыл, дозорным начинал! А стал – о-го-го!

В общем, миг – и существо бесполезное, бессмысленное и трудиться тяжко день за днем не желающее – ведь не желающее, чего уж там лукавить – превращается в очень даже нужное и полезное. Без которого прям вот никуда. У нас таких во всех учреждениях по всей стране – сотни тысяч. Вполне крепкие дяденьки (тетеньки, впрочем, тоже), в деловых костюмах или форме, а некоторые даже с оружием, день за днем гадающие кроссворды, дующие чаи, бегающие на перекур и прочим образом изнывающие от безделья. Зато как любят документы проверять и замечания посторонним делать! Как же, человек не просто так тут поставлен! Он порядок блюдет! Чтобы все было как надо, а как не надо – не было.

Никого не хочу обидеть сейчас, друзья. Честно и искренне. Да, охранники всякие бывают – иные ведь и жизнью рискуют, и без них действительно тяжело. И во Вселенной Метро от бдительности такого вот паренька со стареньким «калашом» очень много зависеть может. И сам я, если подумать, существо совершенно такое же – совсем не героическое, для жизни в постапе не предназначенное. Меня в простую русскую деревню вывези да брось одного – не факт, что выживу.

Но все же, задумываясь снова и снова, я прихожу к очень печальному выводу: случись что – и мы, жители современных городов ан масс, обречены. Потому что поколение дворников и сторожей, о котором пел страшно сказать сколько уже лет назад Борис Борисович, странным образом модернизировалось в наше время. И дело не только в том, что вместо сторожей появились дозорные.

* * *

Он давно забыл свое прежнее имя, зато привык смотреть на людей через снайперский прицел. Вокруг него – мир, сгоревший в огне. В его сердце бушует ад. Чтобы обрести себя, ему пришлось потерять все. Вера помогла ему выжить. Жажда мести определила его дальнейший путь. Теперь только от него зависит, кому жить, а кому умирать. Он знает, что за все придется платить, и смерть идет за ним по пятам. Но сможет ли он, заглянув в бездну и испив горькую чашу судьбы до дна, получить искупление? Этого не знает никто. Ведь предание гласит: когда оковы цивилизации падут и обнажится звериный оскал человека, время повернется вспять и начнется обратный отсчет…

* * *

Многие надежды оказались разбиты, многие стремления были напрасны. Быстро меняющейся мир жесток к тем, кто когда-то самонадеянно считал себя его повелителями. Но где-то там, за горизонтом, остался родной дом, который посылает мольбы о помощи. А значит, Лерке Степановой и команде атомохода «Иван Грозный» пора отправляться в очередное плавание, полное новых открытий и опасностей. Ведь каждый путь, сколь бы долгим он ни был, однажды должен завершиться.

Пусть даже кто-то назовет его путем проклятых.

* * *

Имя, данное ему при рождении, он забыл. Имя, под которым он был известен когда-то, лучше не вспоминать. Ныне его знают как Учителя. В мире, где больше нет места любви, жалости, искренности – ничему человеческому, он старается жить по-людски. Чтить справедливый кодекс анклава, воспитывать сына, заниматься с детьми в школе. Иногда приходят страшные воспоминания, но ненадолго. И все же наступает время, когда темное прошлое, которое он так хотел забыть и искупить, снова требует крови. И он бежит по грязным подземным тоннелям и зараженным улицам Вроцлава. Но разве от прошлого убежишь?..

* * *

Сквозь снег и мороз, через постъядерную тайгу и безмолвные, пустующие города. По снегу и льду Байкала туда, куда влечет тебя собственное безумие. В Иркутск. Пройти по краю, постоянно балансируя на тонкой грани человечности. Переступить ее, когда нужно быть зверем, – чтобы победить тех, кто давно перестал быть людьми. Взять верх над природой, врагами и самим собой.

Чтобы выжить. Чтобы спасти тех, в чьем существовании не уверен. Чтобы понять, осталось ли в тебе самом что-то от человека или зверь, проснувшийся семнадцать лет назад, – безраздельный хозяин твоего сознания.