Истинная легкого поведения - Любовь Белых

Вот она черная неблагодарность! Долбанные дети! Хоть бы один из этих четверых засранцев поздравил меня с днем Рождения! 28 лет, блин, а впервые за эти годы, я чувствую себя дряхлой старухой, никому не нужной, сбагренной в какой-то дом престарелых, и успешно забытой всеми близкими!

Вы спросите, где были мои мозги, когда я решила обзавестись четырьмя отпрысками? Как такое возможно? Легко! Достаточно было родиться мной! И, да, я никого не рожала — я "счастливый" ребенок из многодетной семьи! У меня три сестры: малышка Клара, которая готовится стать молодой инста-мамочкой, на восемнадцатом году жизни; двадцатилетняя Инга, которая умотала в Мадрид с любовью всей своей жизни, забив на учебу в Стенфорде; двадцати двух летняя Светлана, которая обзавелась к своим годам двумя детьми и мужем алкоголиком, проживающая на данный момент в селе с семьей мужа, у которой, кстати, такие же способности питаться святым духом, но бабло на самогон и водку всегда почему-то находится!

Вы никогда не задумывались откуда у алкоголиков деньги на выпивку? Меня этот факт поражает. Они всегда пьют! Всегда! Кризис в стране — пьют! Нет работы — пьют! Есть работа, но малооплачиваемая — все равно пьют! Семьи, дети, обязательства — плевать, пьют. Эти бомжеватого вида "миллионеры" мне всю жизнь под откос пустили!

Один Тёма, любимый брат, близнец младшенькой Клары, усердно продолжает обучение в Суворовском и не спешит гробить свою жизнь! А девки же в нашей семье…. Как бы так выразиться покультурнее… Гениальностью и приличием не блещут!

Вы не подумайте, правда, я не чмырю свою семью, в частности сестер. Ибо я такая же! Да, даже хуже! Но мне хватило в свои 15 лет четверых спиногрызов, вечных проблем, покойной матери алкоголички, чтобы к своим годам не бросаться в материнство, замужество, алко-компании!

Я прекрасно понимаю, что это сугубо мои проблемы и проецировать свои жизненные позиции и свои взгляды на сестер глупо и неуместно. Они не обязаны жить так как мне хочется, так как вижу я правильным! Но хочется же для этих засранок лучшего! Не прозябать в глубинке с алкашами, не возиться с детскими какашками в едва восемнадцать, и не жить в чужой стране с альфа-самцом, который попросту кобель обыкновенный!

Помогаю им, конечно. А как иначе, это уже вошло в привычку…

Когда мне исполнилось пятнадцать матери не стало. И, как бы это не было странно, ведь на меня свалились четверо детей, но я вздохнула с облегчением. Нет, вы не подумайте, в моей жизни были времена, когда дом полная чаша, достаток, любящий отец, хоть он и был моим отчимом, я ни разу не чувствовала себя чем-то обделенной на фоне других детей. У нас был огромный дом в Подмосковье, все наши хотелки исполнялись, покупались, мы ходили в элитную школу, посещали желанные кружки и занятия. Гармония… Но длилось так недолго… Мне было примерно десять, когда отец впервые заговорил со мной о том, что в эти зимние каникулы мы с семьей не полетим кататься на лыжах. Дальше становилось только хуже… У отца была огромная строительная компания, они регулярно выигрывали тендеры на строительство многих объектов не только по России, но и во многих странах. И что-то пошло не так… Однажды, я застала его с открытой бутылкой виски. Он изрядно пьяным голосом, заметив меня, излил мне свою душу, но в силу своего возраста я мало что понимала, но одно уяснила точно. Марк Зальцман — сделал целью всей своей жизни, лишить моего отца бизнеса. Тогда я смотрела на обложку какого-то журнала, с броским заголовком "Мульти-миллиардер посетил Россию… " Там было что-то еще… Но я смотрела только на смуглого иностранца, в деловом костюме и заискивающей улыбкой на губах, не понимая почему этот, с виду приятный, мужчина решил отобрать все у моего папочки. И ведь ему удалось отобрать всё!

И даже больше.

С потерей компании мы потеряли отца. Сначала он пытался держаться… Пил, ругался… Нет, он не умер-он пропал. Пропал без вести. Вышел из дома одним дождливым утром и не вернулся больше. Мать тогда еще не начала спиваться, но уже прикладывалась к бутылке с крепким спиртным, обивала пороги, на тот момент еще милиции, нанимала частных сыщиков и тд. Словом не опускала руки… Хватило ее на пол года…

Дом мы вскоре продали, перебрались в Химки в унылую трешку, которую мать купила на вырученные деньги от продажи дома. И это была единственная трата — всю остальную часть денег она пропила. Малые в яслях, в детсаде, школе кое-как переживали пьянство матери, потому что, приходя домой-дома творился самый настоящий притон. Вечные собутыльники, горы бутылок и грязи, ругани и прочего. Мне одиннадцатилетней девочке приходилось разгонять и выталкивать из квартиры весь этот сброд. После их ухода у нас постоянно что-то да пропадало: украшения, посуда, техника и т. д. Мать все чаще и чаще начала уходить с ними. Видимо остатками мозга еще понимала, что детям не стоит наблюдать подобное. Мне было тяжело, и дело в не детях, даже не в младшеньких, которым едва исполнилось по два годика, мне нужна была мама. Новая школа, новое место жительство, совсем одна без привычных друзей и подруг, без папы, семейных ужинов, путешествий, походов в театры, музеи и рестораны. Но тогда я ее еще не ненавидела.

Возненавидела я ее в свои 14.

Красила волосы в глубокий черный, начинала курить сигареты и выпивать слабоалкогольную выпивку, или пиво, в компании ребят гораздо постарше. Да, подростковый бунт меня не обошел… И это было моим единственным развлечением. Глубокой ночью, потому что весь день я занята: собрать детей в детсад и школу, приготовить что-то поесть, забрать детей, загрузить стиралку, заставить всех делать уроки, сделать самой, попытаться привести квартиру в немного божеский вид, приготовить ужин, уложить мелких спать, и все в таком духе. Я частенько выходила ночью во двор и плакала, чтобы никто не видел. Именно так и познакомилась с ребятами с соседнего двора. У них не было моих проблем, да и я о них не рассказывала никому, мне было стыдно. У них была другая жизнь, клубы, дискотеки, проблемы в отношениях. Мне было интересно слушать о жизни, которую я больше не могла себе позволить. Они же и покупали пиво, или слабоалкоголку, у них я стреляла сигареты. Я не могла себе позволить это купить, поэтому была халявщицей.

И в одну из таких ночных вылазок, я вернулась домой и застала мать на кухне с бутылкой водки. Она не появлялась дома до этого двое суток. Мы поссорились, разбудили детей своими криками. На этот раз все было иначе — плохая была я. Что таскаюсь, что у меня одни гулянки на уме, что не приготовила ужин, хотя я приготовила, и всегда оставляла матери, вдруг та придёт домой. Но именно в тот день малые попросили добавки, и я разделила порцию матери им поровну. Я была обычным подростком, и я не стала молчать, меня не останавливали даже проснувшись дети и плачущие Клара с Артемом. Я высказала ей все, выхватила водку и разбила ее об раковину вдребезги, за что тут же получила оплеуху от матери. Впервые в жизни она подняла на меня руку. Вообще, кто-то впервые меня ударил. И я выгнала ее. Выволокла из квартиры в подъезд и закрыла двери, став врагом для Инги и Светки, которые все это время кричали мамочка и пытались даже меня побить, чтобы я ее не трогала. Я ее не била, ни разу не ударила! Но плохая стала я. К моему удивлению близнецы меня только поддержали. Обняв меня своими маленькими ручками, прошептали, что очень испугались за меня, что мама меня убьет. И откуда только у трехлеток были такие мысли…