Разносчик пиццы - Диана Бош

Красная крыша старинного особняка издали бросалась в глаза. Не то чтобы она совсем уж не гармонировала с мрачноватым стилем архитектуры, но ее еще не затертая ветрами новизна вступала в резкий контраст с подчеркнутой старомодностью стен.

Небольшой сад огибал дом и убегал извилистыми дорожками в лес, а деревья росли так близко, что, когда наступала ночь, казалось, они заглядывают в окна и стучат в них корявыми пальцами.

Редкий прохожий решался нарушить покой странного дома. Может быть, виной тому были наглухо задернутые шторы, а может, какая другая причина, но и сами хозяева за годы, проведенные в особняке, так и не смогли привыкнуть к тоскливому холоду, веявшему от его стен.

Дождь разразился внезапно, и в гостиной сразу сильно потемнело. Артур, чиркнув спичкой, зажег огонь и поправил тяжелую бархатную скатерть.

– Лидия! В комнате слишком темно, неси свечи!

Он откинул крышку старинного черного рояля, тронул верхнее ля, пробежал арпеджио по клавишам. Диссонансный аккорд слился с трелью входного звонка.

– Лидия, не надо свечей! Уже, кажется, дали свет.

Филипп, друг Артура и партнер по совместному бизнесу, вошел в прихожую, отфыркиваясь и сдувая с носа капли дождя.

– Чего сидите в темноте? Вся улица ярко освещена, только вы сумерничаете.

Он эффектным жестом выдернул из кармана платок, встряхнул его и аккуратно промокнул лицо.

– Так электричества часов с трех не было во всем районе, авария, должно быть. У тебя что-то случилось? – спросил хозяин.

– Не умеешь ты, Артуша, гостей принимать. Сначала накорми, напои, а потом вопросы спрашивай.

Он снял с плеча невидимую пылинку, придирчиво осмотрел себя в зеркале, и красивое породистое лицо его тут же приняло выражение высокомерия и скуки. Не ожидая приглашения, Филипп прошел в гостиную и с размаху плюхнулся в кресло у камина. Впрочем, приглашения ему и не требовалось. Он был настолько частым гостем в доме, что к нему относились почти как к члену семьи.

– Нет, это же черт знает что за погода! – посетовал Филипп. – Решил прогуляться, по тропинкам Лосиного острова пройтись. Машину специально не стал брать. И ведь было же тепло! Я и оделся почти по-летнему. Главное, успел уже прилично от дома отойти, когда вдруг случился этот безумный дождь. Холодный какой-то, промозглый. Если вообще можно к дождю такой эпитет применить. Но я бы применил. Еще и ветер остервенелый, с ног сбивает. Не хватает только заболеть. Вот, горло уже болит.

Он кашлянул и болезненно поморщился. Артур, зная мнительность друга и его трепетное отношение к своему здоровью, улыбнулся.

– Ничего страшного, сейчас зажгу камин, быстро обсохнешь. Могу даже предложить чашку горячего чая и уютный халат, будешь чувствовать себя как дома.

– Вот это лишнее. У вас тут проходной двор. Это без обид, просто в плане констатации факта: Лидия любит гостей. Наверное, и сегодня, как пить дать, толпу созвала.

– Не преувеличивай.

– Ерунда, ты знаешь, что я прав. Кстати, где она? И Валерии нет. Она дома?

– Жаждешь реванша?

– Не то чтоб очень…

Филипп старательно изобразил скуку, за которой скрывался болезненный интерес. Давний и привычный настолько, что уже не замечался им самим.

– Ну и зачем тогда она тебе? – Артур зажег длинную спичку и направил в дымоход, чтобы прогреть его, перед тем как зажечь камин. – И вообще, что вы с ней не поделили?

– Не люблю ханжей. Вот просто не люблю, и все. Даже не спрашивай, почему.

– Резкая оценка. Возможно, Валерия ее все-таки не заслужила.

Филипп вскочил и нервно забегал по комнате.

– Может быть. А может, и нет! И вообще, я имею право на собственное мнение?!!

– Имеешь, имеешь. Чего возбудился-то? – примирительно сказал Артур. – Но все равно я не понимаю, за что ты так не любишь мою свояченицу.

Филипп затормозил у каминной полки, побарабанил по ней пальцами и вдруг, склонившись, принюхался.

– Странный какой-то запах, не находишь? – буркнул он. – Будто духами пахнет.

– У тебя просто дурное настроение, вот все и раздражает.

Не обращая внимания на его реплику, Филипп нагнулся еще ниже, шумно втянул носом воздух, как поисковая собака, берущая след, и торжествующе воскликнул:

– Вот, от коробки с сигарами дух идет! Ты слышишь, что я тебе говорю? От твоих сигар разит…

– …духами Валерии, – ехидно подсказал Артур.

– Кстати, да. А что, ты тоже почувствовал?

– Нет. Думаю, ты по ней скучаешь, потому что поспорить и поупражняться в остроумии не с кем. Вот тебе и мерещится.

– Глупости. Я хотел как лучше, но делать нечего – курите свою гадость. Сигары не должны вонять женским парфюмом, это противоестественно!

Филипп уселся в кресло, вальяжно развалился в нем и подвинул ноги к разгоравшемуся камину.

Артур пожал плечами.

– Если ты бросил курить, это еще не значит, что и всем остальным табак должен опротиветь.

– Да ради бога! – фыркнул Филипп. – Мне-то что!

Ветер взвыл в каминной трубе, подняв сноп искр, и дрова весело затрещали. Дверь стремительно распахнулась, и в гостиной появилась Лидия.

– Дорого-о-ой, – нараспев протянула она, – звонили Аманда с Максом, они приедут сыграть с нами партию в бри-и-идж. Ты не возражаешь?

– «Блистательна, полувоздушна, смычку волшебному послушна, толпою нимф окружена…» – продекламировал гость.

– Ах, простите, Филипп, я вас не заметила, – Лидия звонко рассмеялась. – Составите нам компанию?

– Знаете ли, я не люблю бридж. Разве что так, понаблюдать… – Он состроил презрительную гримасу.

– А я люблю. Элегантный азарт и легкая гимнастика для ума.

– Вот потому и не люблю. По мне, так лучше что-нибудь помощнее. Шахматы, например. Кстати, Артур, зря я с тобой пари не заключил, сейчас был бы уже обладателем бутылки шампанского.

– Я с тобой спорить бы не стал. И потом, два-три человека – еще не толпа.

– О чем идет речь? – Лидия постаралась задать вопрос беспечно, но в глазах ее отчего-то промелькнула тревога.

– Ничего особенного. Просто Филипп заявил, что у нас сегодня вечером будут гости.

– Ах, это… – Она рассеянно взглянула на маленькие наручные часы и беспечно махнула рукой: – Ну и ладно. Пойду на кухню, посмотрю, чем можно гостей накормить. Кухарку-то я уже отпустила. Отпросилась к давней подруге с ночевкой.

И она, уходя, рассмеялась, а Филипп задумчиво посмотрел ей вслед.