Будь моей - Сьюзен Барри

Кэти ехала на велосипеде из деревни, даже не подозревая о переполохе в Литл-Карриге. Ее взгляд скользил то по спокойному серому озеру, то по дороге, извивающейся между зелеными склонами вересковой пустоши. Кэти обдумывала, каким образом передать Айлин несколько незначительных замечаний мисс Мэрфи по поводу белого платья, в котором той предстояло появиться двадцать шестого числа на танце О'Шонесси.

Мисс Мэрфи носила гордое звание «местной кутюрье» — хотя и не одевала поклонников Ива Сен-Лорана и Пьера Бальмена (о них она и понятия не имела!). Она считала, что для длинного вечернего платья ткани явно недостаточно. И что может быть красивее и практичнее короткого наряда с широкой юбкой, который потом пригодится для вечеринок? Например, для приема в саду в Маунт-Осборне или для праздника в сентябре… А если дополнить наряд красным бархатным жакетом, получится прекрасный костюм для Рождества!

Кэти знала о решении Айлин надеть под вечернее платье не меньше трех шуршащих юбок. И еще Айлин собиралась прийти на танцы в серебристом жакете из ламе. Вряд ли Айлин станет обдумывать в начале апреля, что надеть на Рождество. И хотя они с детства восторгались приемами в саду в Маунт-Осборне, ее сестра сейчас думает только о танце О'Шонесси и ни о чем другом.

А когда она узнает, что на платье не хватает ткани, то просто придет в ярость — ведь когда ее наполовину ирландская кровь вскипает, Айлин бушует так, что даже стены Литл-Каррига сотрясаются, — подумала Кэти. Синие глаза ее засверкают, как звезды в морозную ночь, и она тряхнет густыми золотистыми кудрями. Их мать огорчится так, что, по всей вероятности, увезет Айлин в Дублин и немедленно купит ей в одном из лучших магазинов платье «от кутюр».

Кэти хорошо знала, что именно так добивается своего… именно так получает то, что хочет Айлин, самая красивая из сестер. Миссис Шеридан шла на все, что угодно, видя свою дочь в ярости, а поскольку деньгами в семье распоряжалась именно миссис Шеридан, Айлин считала своим долгом время от времени немножечко выходить из себя.

Велосипед Кэти подпрыгнул — на дороге попалась знакомая кочка. Да, дорога, прямо скажем, не сахар. Кэти свернула на аллею, к Литл-Карригу. Она знала, что вечером двадцать шестого числа сама она наденет старое розовое кружевное платье, и совершенно не переживала по этому поводу. Ей, конечно, было далеко не все равно, что носить, и она считала себя довольно привлекательной, но Кэти не хотелось обижать это платье.

Это было бы все равно, что придираться к Литл-Карригу — ругать осыпающуюся штукатурку и дикорастущие подорожники на лужайке перед домом, которыми никто никогда не занимался. В результате их выросло столько, что они полностью скрыли некогда ценный камберлендский дерн. Но Кэти жила в Литл-Карриге и по-своему его любила — так же, как ее отец любил подорожники. Он говорил, что без них лужайка выглядела бы неуютно.

Кэти неслась по аллее как на крыльях. Сейчас она услышит, как Брайд, старшая из трех сестер, играет на пианино. Она играла довольно неумело, но это было единственным ее развлечением. Ей пришлось оставить работу модели и вернуться из Лондона, чтобы восстановить силы после тяжелого гриппа, осложнившегося воспалением легких. Сейчас она выглядела томной, бледной и красивой — хотя, конечно, уступала в красоте Айлин — и думала, что скоро удачно выйдет замуж. Даже очень удачно!

Что касается Айлин, вся семья не сомневалась в том, что к ней посватается миллионер, и они снова разбогатеют.

Кэти была единственной дочерью Пейшенс Шеридан, которая не отличалась ослепительной красотой. Но ее крестная, леди Фитцосборн, как-то сказала, что рождение Кэти благословили эльфы и феи и что они подарили ей брови вразлет и цвет лица, напоминающий росу. Леди Фитцосборн даже заявила, что они «искупали ее в росе» и подарили Кэти вечно юный вид, который сохранится, пока ее волосы не побелеют, как у самой леди Фитцосборн.

Кэти прислонила велосипед к дому. Из открытого окна в гостиную, на ее удивление, не раздавалось ни вальса Шопена, ни более современной и живой мелодии. Вместо того, чтобы войти в вечно открытую парадную дверь, она обогнула дом и проскользнула в кабинет отца. Он дремал, уютно устроившись в своем любимом кресле. Кэти бросила ему на колени пачку табака. Он проснулся и широко раскрыл глаза, а потом выпрямился в кресле и хохотнул, одобряя ее хитрость.

— Твоей матери не стоит знать обо всем, что происходит в этом доме, а? — заговорщически сказал он. — И этим никудышным врачам! Все эти рассуждения, что табак засоряет легкие, — по-моему, просто сказки и чушь!.. Мои легкие будут в полном порядке, пока не затрубит Гавриил! Об этом позаботится благословенный святой Патрик!

Кэти устроилась на подлокотнике кресла и взъерошила отцу волосы.

— Ты прекрасно знаешь, что кашель всю зиму не давал тебе покоя, — напомнила ему она. — Я чувствую себя заговорщицей, когда потакаю твоей слабости. Покупаю тебе табак потихоньку ото всех. И я совсем не уверена, что это понравилось бы святому Патрику.

— Вот как? — Он потянулся к старой трубке и набил ее. Его карие глаза сияли, когда он смотрел на Кэти поверх клубов дыма. — А я в этом не сомневаюсь! Это святой Патрик послал мне тебя, чтобы не дать попасть под каблук женщин, которые когда-то жили в замке Карриг! — Глаза Кэти тоже засверкали, когда она услышала этот намек на мать и ее родственников. Она знала, что отец страдает из-за сходства названия их дома с гораздо более богатым жилищем. — Еще пара таких решительных красавиц, как Брайд и Айлин, и я давным-давно оказался бы на том свете. Просто не выжил бы без родственной души.

Кэти засмеялась:

— Я из рода Шеридан, верно? Похожа на тебя и, по-моему, унаследовала множество твоих не самых лучших качеств.

— У тебя рыжие волосы, и, по-моему, глаза напоминают мои. — Он ласково ей улыбнулся. — И ты не умеешь лгать — разве только в исключительных случаях! — Он коснулся ее колена. — Но ты напрасно носишь широкие брюки и эти ужасные джемперы. Вот этот выглядит так, будто вряд ли переживет очередную стирку. К тому же тебе все равно не идет этот цвет. Тебе нельзя носить розовое.

— У меня для танцев всего одно платье, и оно розового цвета, — пробормотала она.

— Тогда выброси его в мусорное ведро и купи себе новое. Пусть Брайд займется тобой, поучит искусству ухаживать за собственной внешностью. Знаешь, Кэти, тебе не помешало бы несколько уроков!

На этот раз Кэти от души рассмеялась;

— Мой милый папочка, я-то думала, что тебе не нравится, когда вокруг слишком много красавиц! — Потом добавила более серьезным тоном: — Тебе захотелось, чтобы я купила новое платье, но где мне взять деньги?

Он засмеялся, закашлялся и покачал головой:

— Неужели у леди Фитцосборн тебе ничего не платят за работу? Последнее время ты проводишь в Маунт-Осборне много времени, а я всегда считал ее невероятно щедрой женщиной. Вряд ли она позволит тебе работать даром.