Жаркая ночь - Шеннон Маккена

Золото пиратов. Монеты и пуговицы, золотые цепи, рыцарские ордена. Россыпи сияющих алмазов, кровавый жар рубинов. Ожерелья, кольца, шкатулки.

Трясущимися пальцами Люсьен листал журнал о музеях. Слабо мерцающее испанское золото, столетия пролежавшее на дне Карибского моря, теперь, по завершении всего, беспорядочной грудой было свалено на кровати, словно дешевая портновская фурнитура.

– У меня уже есть новый план, – обратился он к обнаженной женщине, стоявшей у окна. – Посмотри на эти картинки, Камми.

Женщина не тронулась с места, сделав вид, что не слышит.

Поднявшись, Люсьен откупорил шампанское и разлил в бокалы, которые ради этого случая принес сюда, в этот стоявший на отшибе домишко.

– Камилла, – негромко позвал он. – За наш успех. – Он протянул бокал женщине.

Выбрав из всех украшений жемчужное ожерелье в три нитки, Люсьен обвил им ее шею, и женщина вздрогнула от его прикосновения.

Он прижался губами к отметинам своей яростной страсти у нее на спине, оставшимся после того, как он кинул ее на груду драгоценностей и там и оттрахал.

– Почему ты притихла? Что-нибудь не так?

Продолжая дрожать, Камилла скрестила руки, прикрывая обнаженную грудь.

– Ты не говорил, что убьешь ее.

Люсьен поцеловал порез от лезвия на ее плече, все еще сочившийся кровью.

– Только и всего-то? – хмыкнул он. – Эта жадная старая карга Гертруда Бингем дрючила тебя и недоплачивала. Она получила то, что заслужила.

– Ты снес ей голову. – Камилла не отрываясь смотрела на него.

– Я не собирался, но она так неожиданно вломилась. – Голос Люсьена был спокоен. – Конечно, риск существует, когда уводишь драгоценностей на миллионы.

Камилла яростно замотала головой.

– Да ладно тебе, – примирительно проговорил Люсьен. – Бабке было далеко за восемьдесят…

Камилла поднесла руки к горлу, как будто ожерелье душило ее.

– Так много крови, – глухо прошептала она.

– Не думай об этом. Думай о себе, обо мне и о том, как мы займемся любовью на нашей яхте.

Вцепившись в него, Камилла прижалась к его груди:

– Я… я люблю тебя.

И тут же нож, выскользнувший из его кармана, оказался у него в руке, а потом глубоко вошел в ее тело как раз там, где оканчивалась линия ребер. Осознание случившегося, понимание предательства и приход смерти – все соединилось в одном коротком мгновении. Возбуждение отозвалось гулом в его ушах, когда Люсьен ощутил, как жизнь покидает ее тело.

Он не стал удерживать ее, и Камилла осела на ковер. Потом он вытер руки ее блузкой и, сняв ожерелье, закатал тело в ковер, как сигару. Под ковром оказался слой брезента, что только облегчит уборку.

Нет грязи – нет проблем.

Одевшись и побросав драгоценности в чемодан, Люсьен долго и неодобрительно смотрел на упакованный труп Камиллы. Все как-то слишком быстро закончилось, и теперь к нему пришла усталость, а за ней беспокойство.

Единственное, чем он мог его побороть, – начать планировать следующую развлекуху прямо сейчас.

Взяв журнал, Люсьен сунул его в чемодан поверх сверкающей кучки драгоценных камней.

Силвер-Форк, Орегон

Девять месяцев спустя

Эбби Мейтленд еще раз проверила содержимое сумочки. Ключей не было.

О нет, только не это! Только не сегодня.

С трудом сдерживая рыдания, она прижалась горячим лбом к двери. В сумочке был только бумажник, мобильный телефон и губная помада. Шеба мяукала из-за двери так, словно голодала несколько недель.

Эдгар, с которым она встретилась сегодня на свидании вслепую, стоял и крутил на пальце ключи от машины.

– Так и не пригласишь выпить кофе на ночь? – Его голос дрожал от предвкушения.

«Да, урод. Лучше повешусь». Только из-за Дови она не проронила ни слова. Ее все прекрасно понимающий коллега как раз и договорился о свидании для нее. Эбби не задумываясь согласилась провести вечер с этой жабой, и теперь лучше ей было держать рот на замке.

В действительности они сначала встретились в музее науки в Портленде, возле новой экспозиции, Эдгар сумел произвести на нее впечатление – он хорошо выглядел и правильно говорил. Флирт при обмене электронными адресами также был очень мил, и первый час свидания прошел вполне нормально.

Но после определенного количества вина остроумие и очарование Эдгара куда-то испарились; его лицо налилось краской, он перестал слушать, что ему говорят, и лишь не отрываясь пялился на ее грудь. А к тому времени, когда принесли еду, Эбби уже прикидывала, как бы ей вежливо улизнуть. Наверное, ей нужно было заранее заказать машину, но она и не представляла, насколько Эдгар пьян, пока не отправилась домой в его машине.

– Мне достаточно общения на сегодня, – наверное, в восьмой раз повторила она. – А тебе достаточно пить.

– Действительно, я немного перебрал и назад до Портленда не доеду. Но ты ведь не прогонишь меня, куколка? Я тебе пригожусь.

Куколка?

– Мечтать не вредно, Эдгар, – отрезала Эбби. – Сними комнату.

– Классная идея. Поехали, проверим этот мотельчик на шоссе. – Он качнулся в ее сторону. – Меня страшно возбуждают дешевые мотели, где все отлично слышно.

– Ни за что. – Она отодвинулась, чтобы не чувствовать его винно-чесночного перегара. Хозяйка жила на первом этаже, но вряд ли восьмидесятилетняя женщина будет в восторге, если Эбби вытащит ее из постели посреди ночи.

– Давай выбьем окно, – предложил Эдгар и тут же попытался оторвать какую-то деревянную часть от двери.

– Нет! – Эбби постаралась унять воодушевление Эдгара. – Не надо мне помогать. Я справлюсь сама. И вообще, ты свободен.

Выудив мобильник из сумочки, Эбби набрала номер Элани – подруги, у которой помимо мисс Айли были ее ключи.

На четвертом гудке Элани сняла трубку:

– Это ты? Что случилось? У тебя все в порядке?

– Не волнуйся, – ответила Эбби. – Извини, что беспокою так поздно. Я совсем чокнулась и захлопнула ключи в квартире. Сожалею, что пришлось перебить тебе сон.

– Ну, вообще-то… Я не дома.

– Не поняла, ты – что? – поразилась Эбби. Тихая, домашняя Элани вечерами по пятницам никуда не выходила. Впрочем, и в остальные вечера тоже.

– Я не дома и сейчас занята.