День, когда явились боги - Эрих фон Дэникен

В первый же вечер, проведенный мной в Гватемала-сити, я был весьма раздосадован тем, что меня и в этой далекой стране не оставляют в покое. В холле отеля «Эльдорадо» то и дело упоминали мое имя: оказывается, 3-й канал местного телевидения передавал интервью со мной.

Я не бывал в Гватемале более пяти лет. С тех пор столица этой небольшой латиноамериканской страны разрослась ввысь и вширь. И хотя центральный район с его световой рекламой и привычными контурами высотных зданий почти не претерпел изменений, сам город, расположенный, кстати сказать, на плато между двумя вулканами, Агуа и Фуэго, на высоте 1493 м над уровнем моря и насчитывающий свыше 600 тысяч жителей, живет сегодня совсем иной, наполненной жизнью. Республика Гватемала не хочет вечно оставаться в положении развивающейся страны, она стремится вырваться из кольца изоляции. В стране медленно, но неуклонно происходят позитивные изменения. Примерно 60 % населения составляют индейцы, 25 % — потомки смешанных браков, а остальные — потомки белых переселенцев, обосновавшися на этих землях много поколений назад.

Гватемала имеет все шансы на то, чтобы стать в будущем настоящей Меккой для туристов, стремящихся побывать в древних городах народа майя и в первую очередь — в Тикале. На следующий день на небольшом самолете компании «Авиатека» мы совершили перелет во Флорес, расположенный на берегу озера Петен-Ица. В недавно построенном здании аэровокзала мы буквально изнемогали от жары, поскольку крыша этого громадного здания, весьма напоминающего ангар, раскалилась от зноя, как настоящая духовка. Никакого местного транспорта здесь не оказалось, и мне не оставалось ничего другого, как взять в аренду автомобиль «Датсун», выслушивая уверения хозяина, что дорога на Тикаль находится в превосходном состоянии.

Признаться, мне частенько приходилось совершать подобные путешествия. Преодолевая километр за километром, я с опаской ждал, когда же наконец оборвется полотно и впрямь отличной асфальтовой дороги, но она, как и было обещано, все тянулась и тянулась среди зарослей джунглей, мимо так называемых финкас, многокилометровых плантаций маиса и кофе. На всем протяжении пути до Тикаля — а это без малого 60 км — дорога была ровной, как стол, и если бы не тропические ливни, то и дело закрывавшие видимость, мы добрались бы до Тикаля менее чем за час. И вот наконец, когда уже совсем смеркалось, мы остановились перед шлагбаумом, служившим границей национального археологического заповедника Тикаль.

Ральф, химик по специальности, вызвавшийся быть моим проводником, так же, как и я, искал «Джангл Лодж» — своего рода отель, состоявший из бунгало[1], в котором мне 17 лет тому назад довелось провести несколько дней. Мне почему-то казалось, что на пути наверняка должны были стоять указатели или таблички, подсказывающие дорогу. Но их почему-то не оказалось. Ни одной.

— Сеньоры! — крикнул я, обращаясь к трем индейцам, сидевшим у обочины дороги. — Скажите, пожалуйста, где находится «Джангл Лодж»?

Они недоумевающе поглядели на меня. Может быть, мой испанский был для них непонятен или они говорили только на каком-то из шестнадцати индейских диалектов, на котором сегодня разговаривают туземцы в Гватемале? Я прибавил газу, мой «Датсун» рванул с места, и индейские «сеньоры» мигом остались далеко позади.

Черно-сизые облака быстро бежали по небосклону; надвигалась ночь. Тут и там в узких окошках начали загораться уютные огоньки красноватых ламп, а в хижинах бедняков чадили масляные факелы. Наши ноздри слегка пощекотал приятный запах древесного угля… В тот же миг наш «Датсун» неожиданно свернул на грунтовую дорогу, петлявшую в девственных зарослях кейба, и мне не оставалось ничего другого, как направиться прямо на огонек, маячивший в зарослях. Там под навесом небольшого деревянного домика сидел старик, невозмутимо покуривавший трубку. Как видно, ему ничуть не мешал тропический ливень, отчаянно барабанивший по крыше нашей машины, превращая дорогу в настоящее болото.

— Не скажете ли вы, как проехать к «Джангл Лодж»? — обратился я к старику с вопросом, повторив то же самое по-испански и по-английски. Старик покачал головой, но он делал это и прежде, так что этот жест никак нельзя было принять за ответ. Собравшись с мыслями, я попытался вспомнить, и в моей памяти всплыл небольшой пригорок, на котором когда-то стоял «Джангл Лодж».

На следующее утро я убедился, что «Джангл Лодж», который мы так долго искали, представлял собой не слишком привлекательное зрелище.

Струи воды под колесами нашей машины вскоре превратились в настоящие ручьи. «Вода течет сверху!» — пробурчал Ральф со свойственным ему сарказмом. Наш «Датсун», продвигаясь вперед, запрыгал по камням и корневищам, и наконец свет одной из фар уткнулся в потертую деревянную табличку с красными буквами: «Джангл Лодж». Между деревьями тут и там стояли автомобили, за которыми виднелся «главный корпус» и бунгало.

Я остановил «Датсун» и выключил фары. Когда глаза немного привыкли к темноте, нашим взорам предстал неосвещенный длинный барак или, лучше сказать, хижина, крытая связками пальмовых листьев. Внутри слышались громкие мужские голоса. Стараясь придать своему голосу как можно более любезную интонацию, я крикнул «Хэлло!», а затем «Buenos tardes!»[2].

Послышались шаги. За дверью щелкнула зажигалка, загорелась свеча. Два слабых язычка пламени, танцуя на ветру, бросили слабый отсвет на наши лица. Перед нами возник громадный, как шкаф, мужчина, поглядевший на нас приветливым взглядом.

— Bienvenidos[3], сеньор фон Дэникен? — произнес он полувопросительным тоном. Затем, оглядев и узнав меня, великан продолжал: — Бьенвенидос, дон Эрик! — Он произнес эти слова мрачным и, как мне показалось, немного меланхоличным тоном. На столе горела лампа. Я увидел перед собой честное, открытое лицо с длинным, узким носом; на вид великану было лет 50. На нем была коричневая, в желто-красную клетку рубашка, надетая поверх зеленых вельветовых брюк, давно не стиранных и столь же давно ставших непомерно тесными своему владельцу.