Откровение. Часть 1 - Ксения Александровна Мелова

Ирина Фирсова, Ксения Мелова

Откровение

Часть 1

Уничтоженья ждет весь мир.

«Фауст» И. В. Гете

Глава 1

Временами я мечтаю, — сказал я, указывая на небо, — чтобы эта твоя комета или еще что-нибудь действительно столкнулась с Землей и смела бы всех нас прочь со всеми стачками, войнами, с нашей сумятицей, любовью, ревностью и всеми нашими несчастьями.

«В дни кометы» Г. Уэллс

Я не помню, с чего точно все началось. Я была слишком юна, и, к сожалению, мало что осознавала. Но предвестники все же были. Мы стали равнодушными. Даже я, тогда еще совсем малолетка, это чувствовала. Может быть, это и стало основной причиной. Кто знает? Смутные воспоминания… Так трудно разобраться, что было в действительности, а что придумал тогда испуганный ребенок…

Наша страна стала прибежищем для толп обездоленных, раненных, потерявших все. Когда по Европе прокатились волна мощнейших землетрясений, многие рванули за своеобразным спасением через океан, в города покрупнее, где всегда найдется угол, чтобы забиться в него, переждать бурю, а то и вовсе затаиться до определенного момента.

Беспорядки. Беспредел. Перенаселенность. Взлетевшие цены. Взгляды, полные ненависти. Власти старались бороться с возникающими инцидентами, но у них ничего не получалось. Время организации и подчинения проходило, время порядка утекало, как песок сквозь пальцы. Казалось, хуже уже некуда, но после наступили предновогодние дни…

Вагон метро был плотно забит. Люди стояли штабелями, прижатые друг к другу, они с нетерпением ждали окончания своей поездки. Теперь находиться в толпе — опасно. К тому же, поговаривали, что метрополитен уже не подчиняется официальным властям. Возникшие, словно грибы после дождя, группировки поделили сферы влияния, подмяли под себя пока еще номинальных ставленников, и, естественно, взвинтили цены. Однако, транспорт кое-как ходил, соблюдались последние остатки такой привычной и, казалось бы, неизменной рутины.

Несмотря на то, что праздники были уже на носу, люди спешили поскорее убраться с улиц, ставших вдруг такими чужими и недружелюбными, то и дело, нервно оглядывались по сторонам, суетились, вместо того, чтобы уже быть дома с семьей и готовиться к празднику. Да, и о каких, собственно, праздниках могла идти речь? Очередной пережиток! В лучшем случае, можно было позволить себе купить ребенку леденец. И на том спасибо.

На одном из исцарапанных лезвием мест сидела девочка одиннадцати лет, прижимая к себе коробку с новоприобретенным подарком и рассматривая людей в вагоне.

— Макс…. Макс! Максин!

Голос сначала доносился через помеху в виде играющей музыки, а когда к лицу девочки наклонилась молодая женщина, она вздрогнула и поспешила вытащить наушники.

Перед ней стояли двое. Женщина, Эмили, с обкромсанными кое-как рыжими волосами. На ней была потертая, но добротная зимняя куртка, джинсы и высокие теплые сапоги. Когда ей удалось привлечь внимание девочки, женщина выпрямилась и с улыбкой сказала что-то на ухо рядом стоящему мужчине, Колину. Тот засмеялся и перевел взгляд на девочку. Он был одет чуть полегче, в черную кожаную куртку, из-под которой виднелся широкий воротник теплого свитера, джинсы и зимние ботинки. Темные волосы забавно топорщились в разные стороны, но его это мало волновало.

Девочка вопросительно взглянула на родителей, которые посмеялись чему-то своему, а женщина наклонилась к ее уху.

— Подарки ждут до праздника, мы договорились! — она поцеловала дочку в щеку и прижалась к плечу мужчины.

Максин улыбнулась родителям, и снова заткнула уши, опустив глаза на красиво упакованный подарок. Для нее предвкушение праздника витало в воздухе, она, оберегаемая родителями, окруженная их неунывающими лицами и стремлением сохранить исчезающий уклад всеми силами, не всегда замечала творившееся вокруг.

В вагоне послышались крики. Громкие и неприятные. Парочка ласковых слов и какой-то незадачливый бедняга уже валяется на полу. Выглянув из-за отцовской куртки, Максин увидела троих парней, которые нагло и по-хозяйски отпихивали стоящих людей. Решив не привлекать лишнего внимания, девочка только на миг взглянула на отца, который лишь успокаивающе качнул головой, и потом Макс опустила голову.

Ее родители, как и остальные, отступили в сторону, чтобы ненароком не задеть возомнивших себя главными, не навлечь на себя ненужные проблемы, лишь закрыли собой дочь, чтобы никто не трогал ее, да, и ни к чему ей видеть подобное.

Голоса становились громче, и Максин вжала наушники со всей силы, до боли в ушах. Лучше потерпеть. Схватившись за отцовскую куртку, она съежилась, ожидая исхода. Поскорее бы они ушли! Максин уже тогда знала, что таких людей трогать нельзя, нельзя спорить и задавать вопросы, повышать голос и оскорблять их. Иначе… Что будет иначе, она толком не знала, но догадки были одна ужаснее другой.

Парни прошли совсем рядом, обдав Максин убойным запахом алкоголя, дешевого парфюма и незнакомым сладковатым ароматом, от которого тут же закружилась голова. Они толкнули Эмили, та поморщилась, но промолчала.

— Lo siento, seЯorita! — бросил толкнувший Эмили паренек, после обратился к своим дружкам. — Ella tiene un excelente culo!

Колин нахмурился и резко повернулся к ним, несмотря на то, что Эмили повисла на его руке. А сама Максин даже задержала дыхание от страха.

— Что ты сказал? — со злостью бросил он.

— No te entiendo, idiota! — с ленивой усмешкой ответил парень.

— Зато я тебя понимаю, урод! — мужчина был настроен решительно.

К слову, раньше он спокойно относился к тем людям, которые потеряли свои дома, сопереживал им, но, когда они начинали вести себе подобным образом, задевать его семью, тут уж Колин молчать не собирался.

— Колин, пожалуйста, не стоит, — проговорила Эмили, положив руку на плечо мужа.

Однако, дальше все произошло за доли секунды. Колин уже успел было замахнуться, как в тот же миг вагон буквально подкинуло вверх. Раздался звон стекол, грохот падающих обломков. Люди слетели со своих мест, а после рухнули на пол, сбиваемые и друг другом, и покореженными сидениями, и вещами.

В то мгновение Макс не сразу осознала, что произошло. Оказавшись на полу, она осторожно подняла голову, машинально цепляя оброненные наушники. Сразу перед собой она увидела разбитое и окровавленное лицо пожилой женщины. Стеклянным безжизненным взглядом несчастная смотрела прямо на нее. Макс вскрикнула и зажмурилась. Сердце колотилось в груди, и она не слышала ничего, кроме этих ударов.

— Максин! Максин! — голос раздавался откуда-то из плотной тошнотворной пелены, которая накрыла ее с головой.

Девочка почувствовала, как ее крепко взяли за плечи, пытаясь поднять или, хотя бы, посадить. Максин осторожно приоткрыла глаза. Как же полегчало, когда перед собой она увидела отца! Колин крепко обхватил ладонями ее лицо,