Расплата - Валерий Николаевич Руднев

Валерий Николаевич Руднев

Расплата

Валерий РУДНЕВ

Расплата

ЗАПИСКИ СЛЕДОВАТЕЛЯ

Долгое время мы старались не говорить о них. Девушки с панели, представительницы древнейшей профессии, падшие женщины, девицы легкого поведения, а короче говоря - проститутки были у них, за рубежом. У нас их как бы не было, потому что не должно быть. Вот и весь аргумент.

Первые газетные публикации о наших проститутках выглядели настоящей сенсацией. «Ночной промысел», «Белый танец», «Легкое поведение» на весах правосудия», «Жрицы платной любви», «Ночные гастроли» - пестрели заголовки. Читателей поражали баснословными заработками мастериц «постельной профессии», пикантными подробностями быта. Газеты сообщали о риске их промысла и местах, где можно найти «ночную бабочку».

А потом о проститутках стали снимать кино, писать повести, ставить спектакли. Неудобное слово прочно вошло в нашу лексику середины 80-х годов и заняло там свое место в ряду таких «открытий», как наркомания, мафия, коррупция, вещизм…

Из письма в газету. «Я так понимаю: проституция - это убийство. Убийство души. Человека. Женщины. Растление окружающих. Если проститутка продает себя, она, не задумываясь, продаст и других. Родных. Друзей. Нас с вами. Родину. У нее ценность в жизни одна - деньги. Вы вдумайтесь - страшно же. Таких газетной статьей не проймешь. Все наши рассуждения - пустое дело, а штраф для них что слону дробинка.

Наказывайте за проституцию как за страшное преступление. Приравняйте их промысел к особо опасному, направленному против личности и общества преступлению. И судите по меркам таких преступлений. Мы так долго не замечали этих тварей (простите за грубость - накипело), что пора бы самым серьезным образом оценить ситуацию. В конечном итоге расплачиваться придется нам с вами, всему обществу».

По роду моей работы мне знакомы эпизоды, описанные авторами газетных статей. Не буду рассуждать о морали и нравственности - с этой стороны оценка древнейшей профессии ясна. Скажу лишь о правовых аспектах. Вернее, расскажу одну криминальную историю, в расследовании которой принимал участие.

Потерпевшую звали Ирина Брагина. А кличка у нее была Киса. Правда, как мы потом выяснили, кличка эта ничего не объясняла в ее характере. По крайней мере мягкости, чем мы обычно выделяем кошачью повадку, в ее поведении, по словам свидетелей, не было.

Впрочем, начну все по порядку. С осмотра места происшествия - однокомнатной квартиры по Октябрьскому проспекту.

Из рапорта участкового. «У меня на исполнении находились заявления соседей и сослуживцев Брагиной о ее внезапном исчезновении. На звонки в квартиру и по телефону в разное время суток она не отвечала. На работе в бухгалтерии завода не появлялась. Тогда было принято решение о взломе входной двери. В прихожей, в 2-х метрах, от двери мы обнаружили труп Брагиной. В квартиру не входили, а сразу вызвали «Скорую помощь» и оперативно-следственную группу.

Брагина жила одна. Жалоб и компрометирующих материалов на нее в отделение милиции не поступало».

Осмотр места происшествия нам почти ничего не дал: обычный набор секционной мебели, цветной телевизор, псевдоантикварный торшер. Рядовое сочетание настенных украшений: грузинская чеканка, икона и заграничный календарь прошлого года. Книг мало. Почти все макулатурные. Денег - три сорок. Словом, стандартная квартира и обстановка, ничего не говорящие ни о происходивших событиях, ни о характере хозяйки.

Следов насилия на трупе не обнаружили. «Вскрытие покажет», - уклонился от выводов судебный медик. Криминалисты тоже отмолчались. Приложив в нескольких местах дактилоскопическую пленку и сняв замок входной двери, они уехали в лабораторию.

В общем, информации - ноль. Даже элементарный в таких случаях вопрос - что произошло? - оставался без ответа. Могло быть все: убийство, самоубийство, сердечный приступ, кража, ограбление. И все-таки от оптимистичного рапорта начальству об отсутствии видимых признаков преступления нас останавливало одно - неправдоподобный порядок и чистота в квартире Брагиной. Ни царапины, ни пятнышка на мебели. Кухня блестела. Все аккуратно разложено и расставлено, упаковано и завернуто. Как сказал кто-то из группы, не жилье, а музей-усадьба городского жителя начала 80-х годов.

Из объяснения свидетеля. «Брагина моя соседка по лестничной площадки. В последнее время я часто болею. Ира заходила ко мне каждый вечер, иногда по моей просьбе приносила продукты.

Вопрос: Есть ли у Брагиной друзья, знакомые? Навещают ли они ее?

Ответ: Друзья? Я не знаю, гостей у нее не видела. Но вы не подумайте ничего плохого. Ира очень порядочная и строгих правил женщина. Никого к себе не водила. И по чужим домам не шлялась как некоторые молодухи незамужние. В восемь всегда дома, с 22-х до 23-х выгуливала собаку. Утром тоже гуляла со своим пуделем».

Уже следующий день принес неожиданности. Первая - в личном деле потерпевшей. Как свидетельствовали документы, у Брагиной была дочь. Это оказалось неожиданным не только для нас, но и для сослуживцев и соседей. Где Брагина-младшая сейчас - неизвестно. В анкетах и автобиографии откопали два адреса. По одному мы уже побывали - осматривали место происшествия. Другой - деревня в соседней области, где проживали родители Брагиной. Туда немедленно отстучали телетайпограмму - проверить.

Но главное нас ожидало к вечеру, когда позвонил судебный медик. «Записывайте, - медленно начал он, - смерть Брагиной наступила от отравления. Яд - сильнодействующий, группа пока не установлена. И еще. Брагина беременна. Так что засучивайте рукава, сыщики. Пахнет убийством».

Обсуждение дела Брагиной у прокурора района было недолгим и закончилось коротким резюме: на самоубийство не похоже, возбуждайте уголовное дело об убийстве. Все силы бросьте на установление ее связей, нахождение ребенка. «Музей-усадьба» - это вы хорошо подметили. Значит, было и жилье у Брагиной. Где? Разберитесь в этом. Через неделю доложите результаты, обсудим версии. Все», - закончил прокурор.

Из ответной телетайпограммы. «Брагина Ирина выехала из Покровки 10 лет назад. Замужем. Прописана Октябрьский проспект 18. Муж Брагин Михаил. Прописан Зеленая 33. Их дочь в Покровке. Переводы ежемесячно сто рублей. Материалы спецсвязью».

Так появился в нашем деле новый, третий адрес. Мы ехали на Зеленую с надеждой раскрыть преступление. Рассчитывали на внезапность допроса Брагина, который мог внести ясность в дело.

Брагин, казалось, не удивился неожиданному визиту. Он внимательно рассмотрел наши служебные удостоверения и, опередив нас, спросил: «Что-то случилось с Ириной?» Мы не стали играть с ним в кошки-мышки. Объяснили прямо - его жена убита. «Бывшая жена», - уточнил он глухим голосом.

Из показания Брагина. «Мы вместе с Ириной поступали в университет, на математический. Оба провалились, так и познакомились. Домой она не поехала. Осталась в городе, устроилась дворником в ЖЭКе.

Ирина была очень красивая девушка. И талант у нее был по части общения. Такие нарасхват. Они душа компании. Это ее и сгубило, наверное. Как говорят, талант есть - ума не надо. К сожалению, я понял это слишком поздно.

В общем, мы стали с ней