Хозяин вечности. Дочь наемника - Олег Костенко

Созвездия в заоблачной дали,

Раздумьям тщётным многих обрекли.

Одумайся, побереги рассудок,

Мудрейшие и те в тупик зашли.

Омар Хайям

Земля лишь точка в мире; Человек —

Прокол пера в полузаметной точке.

Томас Кемпион

Истину правдивую говорим мы вам. Достигнет вселенная точки «Омега», она же «Альфа», и обретёт мироздание душу, да так словно та была изначально. Дарует ей душу мессия жертвой своей. Так свершится. А знаки тому времени будут следующими: сперва проломят реальность трещины…

Пророчество на стене древнего храма предтеч.

Горд Зимин шёл по коридорам дворца. Он чувствовал на себе любопытные взгляды, но внимания не обращал: привык. Его чёрная с золотым форма космогатора всегда привлекала взоры людей, нелюдей впрочем, тоже. Взгляды скользили вверх по лицу, на мгновение задерживаясь на головном обруче, скрывавшем имплант. Некоторые украдкой делали охранные знаки.

Провинция, – подумал Горд, – дальняя галактическая провинция.

На глаза ему попалась девочка лет десяти, одетая в длинное до пят платье, та уставилась на него круглыми от испуга глазами. Наверняка будет рассказывать подругам, что видела ужасного изменённого. Не удержавшись, он тряхнул волосами. По стенам и потолку на мгновение забегали разноцветные пятна. Благодаря какой-то невероятной мутации волосы Зиминых при ярком освещении разбрызгивали свет точно призма.

– Ой, – сказала девочка, и застыла широко раскрыв рот. На её щеке был вытатуирован знак высшей касты.

Сопровождающий подвёл его к узкой высокой двери зелёного цвета, закруглявшейся наверху. Возле двери стояло несколько часовых. Горд не сомневался, что это лишь показуха: весь дворец был наверняка доверху набит охранной автоматикой.

– Курьер к его величеству! – громогласно объявил сопровождающий.

Часовые раздвинулись, очевидно, они уже получили инструкции. Массивная дверь ушла в стену. Сопровождающий остался снаружи, сделав знак Зимину заходить. Не без некоторого любопытства Горд вошёл. Всё-таки не каждый день приходится видеть монархов.

В отличие от всего роскошного дворца, комната за дверью была оформлена в строго деловом стиле: Дисплеи, несколько терминалов связи, экраны. Сейчас большинство из них были выключены. За простым столом, в высоком резном кресле располагался средних лет человек, верхнюю часть головы которого окружал золотой зубчатый обруч. Это и был Родислав – король Горгоны.

Рядом стоял ещё один мужчина, вероятно, кто-то из знати. Горд не разбирался в принятых у местных татуировках.

Подняв голову от бумаг, монарх посмотрел на Зимина. Он спокойно глядел ему в лицо, не произнося ни слова. Так же молча, Горд протянул ему запломбированный саквояж. Родислав взломал печати, вынул биокристалл и приложил к виску, на короткое время сосредоточась. Потом он положил биокристалл на место, и некоторое время сидел, что-то обдумывая.

– Я дам ответ завтра, к восьми часам местного времени, – сообщил король, наконец. – Его доставят прямо к вам на корабль. Пока можете отдохнуть.

– Не оплачено, – сказал Горд.

Он был сама невозмутимость.

Монарх чуть прищурился. Он был слегка удивлён.

– Простите? – произнёс он.

Зимин решил пояснить.

– Космогатора можно нанять либо на время, либо на количество рейсов. Гильдии был заказан полёт только в один конец.

На лице стоявшего рядом вельможи на миг прорвалось возмущение. Очевидно, он полагал, что заказы его патрона гильдия должна выполнять бесплатно, да ещё и оказанной честью гордиться. Как же жди, – не без иронии подумал Горд.

Король Родислав моргнул.

– Да, конечно, необходимая сумма будет переведена на счёт гильдии сразу после окончания разговора. Но корабль должен быть готов к взлёту сразу после получения послания.

– Безусловно, – подтвердил Горд.

Что бы подготовить к полёту маленькую юркую «Ласточку» времени практически не требовалось.

Король склонился над бумагами, явно давая понять, что аудиенция окончена. Горд, отвесил короткий поклон. Уже на выходе он услышал сказанное вельможей отнюдь не тихо:

– Значит правда, что гильдийцев не интересует ничего кроме денег. Ему даже нет дела до того, что сейчас возможно решается судьба династии.

В голосе короля прозвучало лёгкое удивление.

– Почему ты считаешь, что ему должно быть дело до нашей династии, брат?

А король то ничего, с понятием, – одобрительно подумал Горд. – Во всяком случае, мании величия у него точно нет.

* * *

Плавная мелодия подобранная самим Гордом прозвучала в тесной каюте, как сигнал побудки. Космогатор вскочил, сделал для бодрости несколько простых упражнений, и, выйдя наружу, четыре раза обежал вокруг «Ласточки».

Вытянутая сигара небольшого кораблика немного походила на доисторический атмосферный истребитель без хвоста. Даже выпуклости гравитационных килей в конце корпуса, при некоторой фантазии, можно было принять за воздушные стабилизаторы.

Дул небольшой ветерок, светало. До обещанного монархом ответа оставалось чуть больше часа. Зимин остановился напротив люка и уже собрался забраться внутрь, что бы слегка перед полётом перекусить, когда к нему обратились.

– Вы космогатор, настоящий?

Горд повернулся. Перед ним стояла девочка, лет, пожалуй, двенадцати. С секунду Зимин с интересом её разглядывал. Юное создание имело рыжие волосы, курносый нос и веснушки на задорной физиономии. На редкость спокойные янтарные глаза сильно контрастировали с остальной внешностью. В отличие от других женщин Горгоны, поголовно носивших длинные платья, эта очаровательная особа была одета в просторный, зелёный комбинезон.

– Нет, я игрушечный, – невозмутимо сообщил Горд, удивлённый тем, что решил ответить хоть что-нибудь. Обычно дурацкие вопросы он игнорировал. Успокойся, – сказал он себе, – это всего лишь ребёнок.

Столь ироничный ответ девочку совсем не смутил.

– Никогда раньше не видела космогатора, – сообщила она.

– Да, эта планета обычно не пользуется услугами гильдии. В вашем галактическом секторе даже нет её отделения.

Равнодушно сообщив это, Горд шагнул, было во внутрь «Ласточки».

– Сударь, позвольте мне осмотреть ваш корабль, – негромко попросил ребёнок.

Горд повернулся, ещё раз внимательно посмотрев на девочку. Что-то в этом дитя его привлекало, возможно, чисто детские непосредственность и любопытство. Почему, собственно нет? – решил он.