Призрак мальчика в пижаме - Дж. Э. Уайт

Корделия Лю разглядывала новую школу, не веря своим глазам.

Это же не учебное заведение, это какой-то зловещий старинный замок! Всё такое неестественно-симметричное, как будто школа сошла со страниц детской книжки-раскладушки. Над левым крылом здания несколько конусовидных башен, и точно такие же башни над правым крылом, не считая множества разнообразных шпилей. А ровно посередине окно с аркой высотой в несколько этажей, похожее на зияющую рану.

На кирпичной стене красовалась медная табличка:

Корделия до сих пор не подозревала, что название школы такое длинное: местные её звали попросту «школа Тени». Она удивилась и испытала некоторое облегчение, обнаружив, что школа носит имя реального человека. А то сегодня ночью во сне её преследовали учителя-тени…

«Этот Элайджа Тени небось просто богатый дядька, который построил здание на свои деньги, – подумала Корделия, чувствуя себя дурочкой. – Просто нудный дядька со странной фамилией. Итальянец небось. Только и всего!»

Корделия передёрнула плечами. Её ветровка дома, в Калифорнии, считалась достаточно тёплой, но тут, в Нью-Гэмпшире, явно была не по погоде. Девочка собиралась уже влиться в толпу учеников, входящих в школу, как вдруг заметила мужчину в сером костюме-тройке, который смотрел на неё из окна верхнего этажа. Выражения лица ей отсюда было не видно, но он заметно сутулился. «Похоже, не мне одной тут не нравится», – подумала Корделия, решив, что это кто-то из учителей со старомодными представлениями о том, как следует одеваться. Корделия из вежливости помахала ему рукой.

Мужчина разинул рот, как будто бы ему не верилось, что она в самом деле его заметила. Но вместо того, чтобы просто помахать в ответ, он с размаху хлопнул ладонями по стеклу и уставился на девочку с пугающей пристальностью…

Корделия снова передёрнула плечами. И на этот раз уже не от холода.

«Да что с ним такое, с этим дядькой?» – подумала она, отворачиваясь от его странного, неподвижного взгляда. И заторопилась к школе, к теплу и голосам. Прежде чем переступить порог, Корделия рискнула ещё раз посмотреть на окно. Мужчина исчез.

Поначалу Корделии показалось, будто она каким-то образом попала не в то здание. Стены высокого холла были оклеены обоями с бело-золотым узором, которые идеально сочетались с клюквенно-алым ковром. Коридоры освещались бронзовыми канделябрами. На второй этаж вилась широкая лестница с ореховыми перилами.

«Не может быть! Школы такими не бывают!» – подумала Корделия.

Однако же, приглядевшись, она увидела более привычные детали: табличку «Канцелярия», учительниц, остановившихся поболтать перед началом занятий, разукрашенные доски с объявлениями… Само здание выглядело как особняк зловещей одинокой старухи, но внутри кипела нормальная, повседневная школьная жизнь.

Корделия получила расписание по почте и знала, что её классный руководитель – мистер Дерлет, который работает в кабинете 211. Едва не налетев на женщину, уткнувшуюся в свой мобильник, она взбежала по лестнице и очутилась в просторном коридоре с тёмно-синими стенами. Корделия посмотрела на номер на двери напротив – 234, номер кабинета справа – 233 и пошла по убыванию номеров сквозь вереницу расположенных через равные промежутки арок. Тут было тише, чем в её прежней школе. Мало того, что ковры глушили шаги – ещё и сами школьники разговаривали вполголоса, как будто опасались, что их всё время кто-то подслушивает. Корделия представила себе первый день занятий в Риджвуде. Наверно, сейчас её лучшие подруги, Мэйбл и Эва, идут себе под ручку под восхитительный гомон буйных школьников… И тут она вдруг вспомнила, что время в Калифорнии на три часа отстаёт от Нью-Гэмпшира. Мэйбл с Эвой небось ещё спят.

Корделия внезапно почувствовала себя ещё более одинокой. Выходит, от прежней жизни её отделяет не только расстояние, но и время…

Дойдя до кабинета 215, Корделия решила, что уже почти пришла, но номера внезапно перестали притворяться последовательными: за 215-м шёл 242-й, а потом, по какой-то непостижимой причине, вообще 32А. А нужного кабинета, 211, нигде не было. Корделия хотела было вернуться назад и начать сначала, но потом решила, что лучше кого-нибудь спросить.

– Извини, – обратилась она к проходившей мимо девочке, которая шла одна и тащила за собой рюкзак на колёсиках, будто путешественница в аэропорту, – ты не знаешь, где тут двести одиннадцатый кабинет?

Девочка оглянулась через плечо, как будто Корделия обращалась не к ней, а к кому-то ещё. Она была плотненькая, с глубоко посаженными зелёными глазами и светлыми волосами, собранными в практичный хвостик. И во фланелевой рубашке навыпуск.

– Я сама иду в двести одиннадцатый, – ответила девочка. – У нас, наверно, один и тот же классный руководитель. Мистер Дерлет, да?

Корделия кивнула.

– Можем вместе пойти, если хочешь, – предложила девочка.

– Давай! Меня Корделия зовут.

– А меня Агнеса.

Они пошли по коридору. Агнеса была намного выше Корделии – впрочем, это ей не помогало, – держалась она как-то робко, с опаской.

– Я тебя, кажется, в том году не встречала, – сказала Агнеса. – Ты, наверно, новенькая?

– Первый день сегодня.

– У нас тут, в школе Тени, запросто можно заблудиться, если не знаешь, куда тебе надо. Для меня-то это не проблема. У меня энторинальная область очень мощная. Это такой участок мозга, который отвечает за чувство направления. А у тебя с энторинальной областью как?

– Знаешь, как-то никогда об этом не думала.

– Хорошо тебе, наверно, – сказала Агнеса. – Я вот обо всём думаю. Даже когда мне не хочется. Мама говорит, у меня мозги всё равно, что сосед, который врубает музыку и не соглашается сделать потише, сколько его ни проси. Ой, извини! Мы ж только что познакомились. Мне бы следовало побольше узнать о тебе…

И она уставилась куда-то в пространство, как будто мысленно прокручивала список вопросов, которые следует задать.

– А у тебя есть аллергия на орешки? – спросила она наконец.

Корделия покачала головой.

– Обожаю орешки!

Агнеса улыбнулась, сверкнув голубыми брекетами.