Лабиринт отражений - Сергей Лукьяненко

Наша работа во тьме —

Мы делаем, что умеем,

Мы отдаём, что имеем —

Наша работа — во тьме.

Сомнения стали страстью,

А страсть стала судьбой.

Всё остальное — искусство

В безумии быть собой.

Гимн хакеров, русский вариант.

Хочется закрыть глаза. Это нормально. Цветной калейдоскоп,блёстки, искрящийся звёздный вихрь — красиво, но я знаю, что стоит за этойкрасотой.

Глубина. Её называют «дип», но мне кажется, что по-русскислово звучит правильнее. Заменяет красивый ярлычок предупреждением. «Глубина!»Здесь водятся акулы и спруты. Здесь тихо — и давит, давит, давит бесконечноепространство, которого на самом деле нет.

В общем-то, она добрая, глубина. По-своему, конечно. Онапринимает любого. Чтобы нырнуть, нужно немного сил. Чтобы достичь дна ивернуться — куда больше. В первую очередь надо помнить — глубина мертва безнас. Надо и верить в неё, и не верить.

Иначе настанет день, когда не удастся вынырнуть.

Первые движения — самые трудные. Комната небольшая, столстоит посередине, жгуты проводов от компьютера тянутся к УПС — установкебесперебойного питания, в углу, и дальше — к розетке. Тонкий провод уходит ктелефонной линии. У стены, под роскошным ковром, тахта, у открытой двери набалкон — маленький холодильник. Самое необходимое. Пять минут назад я проверил,что лежит в холодильнике, так что голод в ближайшие сутки мне не грозит.

Я поворачиваю голову, налево, направо — на мгновение вглазах темнеет, но это лишь секунда. Ничего. Бывает.

— Всё в порядке, Лёня?

Динамики отрегулированы на максимум, я морщусь, отвечаю:

— Да. Тише звук.

— Звук — тише, — соглашается «Виндоус-Хоум», — тише, тише…

— Хватит, Вика, — останавливаю я. Хорошая программа.Послушная, понятливая и доброжелательная. Не без самомнения, как вся продукция«Микрософта», но с этим приходится мириться.

— Удачи, — говорит программа. — Когда тебя ждать?

Я смотрю на экран — там, в ореоле оранжевых искр, плывётженское лицо. Молодое, симпатичное, но в общем — ничего особенного. Устал я открасоты.

— Не знаю.

— Я бы хотела иметь десять минут на самоконтроль.

— Хорошо. Но не более. Через десять минут мне понадобятсявсе ресурсы.

Лицо на экране морщится — программа вычленяет ключевыеслова.

— Только десять минут, — покорно говорит «Виндоус-Хоум». —Но я вновь обращаю твоё внимание, что уровень поставленных задач не всегдасоответствует объёму моей оперативной памяти. Желательно расширение до…

— Утихни, — я встаю. «Утихни» — это безусловный приказ,после него программа спорить не смеет. Шаг влево, шаг вправо… Ха-ха. Нет, этоне попытка к бегству, это скорее добровольное заточение. Я дохожу дохолодильника, открываю дверцу, достаю банку «спрайта», открываю. Напитокхолодит горло. Это почти ритуал — глубина всегда сушит слизистую. С банкой вруке я выхожу на балкон, в тёплый летний вечер.

В Диптауне почти всегда вечер. Улицы залиты светом реклам,тихо рокочут несущиеся машины. И идут, идут сплошным потоком люди. Двадцатьпять миллионов постоянного населения — самый крупный мегаполис мира. С высотыодиннадцатого этажа лиц не разглядеть. Я допиваю «спрайт», кидаю банку вниз, ивозвращаюсь в комнату.

— Неэтично… — бормочет компьютер. Не реагируя, я выхожу вприхожую, обуваюсь, открываю дверь. Подъезд пустой и светлый, очень-оченьчистый. Пока я вожусь с замком, в полуоткрытую дверь пытается влететь крошечныйжучок. Ага. Ламеры развлекаются. Я с иронией наблюдаю за настырным насекомым —из квартиры дует ровный поток воздуха, вынося его обратно. Наконец дверьзакрыта, жучок в последнем усилии бьётся в дверь, короткая вспышка — инасекомое падает на пол.

— Подать жалобу владельцу дома? — спрашивает «Виндоус-Хоум».Теперь голос идёт из серебряных заколок на лацканах моей рубашки.

— Подавай, — соглашаюсь я. Всё забываю объяснить программе,что владельцем дома являюсь я сам.

Лифт ждёт меня на этаже. Обычно я спускаюсь по лестнице…заглядываю по пути в чужие квартиры. Там ведь всё равно никто не живёт… носейчас я спешу. Лифт опускается — очень быстро. Выхожу на тротуар, оглядываюсь— может быть увижу любителя насекомых? Но никого подозрительного нет, всеспешат по делам. Жучок явно залётный, серийной работы. Их травят на улицах,бьют в квартирах, но они не переводятся.

Я и сам когда-то развлекался подобной ерундой. Очень-оченьредко жучкам удавалось принести интересную информацию.

— Лёня, на имя компании «Поляна» поступила жалоба отквартиросъёмщика номер один.

— Игнорируй, — бурчу я, наблюдая за идущим по тротуарумужчиной. Да, это нечто! Гибрид Арнольда Шварцнеггера в молодые годы и КлинтаИствуда в пожилые. Очень, очень смешно. Мужчина ловит мой насмешливый взгляд иускоряет шаги.

Я поднимаю руку, и через мгновение у тротуара притормаживаетжёлтый лимузин.

— Лёня, твоя жалоба компании «Поляна» проигнорирована!

— Ладно. Ничего.

Это может продолжаться бесконечно долго, а мне сейчас не доигр… Я сажусь в машину, водитель — улыбчивый парень с безупречной причёской и внакрахмаленной рубашке, поворачивается ко мне. Предпочитаю таких таксистов,вышколенных и немногословных.

— Компания «Дип-проводник» рада приветствовать вас!

Имени он не называет — программа остановила такси анонимно.

— Как будете оплачивать счёт?

— Вот так, — говорю я, доставая из кармана револьвер. Сильнобью парня по виску. Он пытается защититься, но не успевает. Я смотрю на егопобледневшее лицо, встряхиваю за шиворот, приказываю:

— Квартал «Аль-Кабар».

— Данного адреса не существует, — говорит водитель. Он«оглушён» и покорён.

— «Аль-Кабар». Восемь-семь-семь-три-восемь, — простенькийкод открывает доступ к служебным адресам «Дип-проводника». Я мог бы и не битьводителя, но тогда в файлах компании осталась бы информация о поездке.

— Заказ принят, — водитель улыбается, он вновь весел иуслужлив. Машина трогается. Я смотрю в окно — мелькают жилые кварталы, набитыенебоскрёбами со всякой мелкой шушерой Диптауна, огромные, роскошные офисыкомпаний. Вон длинные серые корпуса «ИБМ», пышные дворцы «Микрософта», ажурныебашни «Америка Он Лайн», более скромные офисы прочих компьютерныхзаконодателей.