Люблю тебя, Лаура - Сара Крейвен

В Риме стояло теплое солнечное утро, и поэтому граф Алессио Рамонтелла не мог уразуметь, почему в городе землетрясение. Он со стоном приподнял болезненно пульсирующую голову с подушки и с трудом приоткрыл глаза.

Кровать напоминала поле битвы, но громкий, настойчивый стук, который он принял за грохот рушащихся зданий по соседству, раздавался со стороны двери в спальню, и доносившиеся до него взволнованные крики исходили не от погребенных под развалинами жертв, а от его слуги Джорджо, пытавшегося разбудить своего хозяина.

Стараясь не потревожить обнаженную красавицу, спящую с ним рядом, Алессио, не делая резких движений, чтобы не усугубить последствий похмелья, встал с кровати и извлек из кучи лежащей на полу одежды халат. Накинув его, он прошлепал по мраморному полу к двери.

– Сегодня не рабочий день, – сказал он, приоткрыв дверь. – Неужели нельзя оставить меня в покое?

– Прошу прощения, ваша светлость, – Джорджо в отчаянии сжимал и разжимал кисти рук. – Я бы ни за что на свете вас не потревожил, но дело в том, что ваша тетя, синьора Висенте…

Последовала зловещая пауза.

– Она здесь? – наконец произнес Алессио.

– Пока нет, – сообщил несчастный Джорджо. – Но она позвонила и сказала, что уже едет.

Алессио тихонько выругался.

– У тебя что, не хватило ума сказать, что меня нет? – строго спросил он.

– Хватило, ваша светлость, – печально ответил Джорджо, – но она, к сожалению, мне не поверила.

Алессио снова выругался, на этот раз более энергично.

– Сколько у меня есть времени?

– Это зависит от пробок на дорогах, синьор, но, боюсь, осталось несколько минут. И слуга укоризненно добавил: – Я стучал, стучал…

Алессио застонал, но взял себя в руки и перешел к действиям.

– Вызови такси для моей гостьи, – приказал он. – Скажи, чтобы водитель подъехал к заднему входу. Потом приготовь для синьоры Висенте кофе и миндальное печенье.

Он захлопнул дверь, вернулся к кровати и посмотрел на гладкое, загорелое тело, предназначенное услаждать его взор. О боже! Какой же он идиот! Зачем он позволил ей остаться на ночь? Наверное, был пьян сильнее обычного, подумал он и, нагнувшись, решительно потряс круглое плечико.

До невозможности длинные ресницы томно поднялись, и его одарили сонной улыбкой.

– Алессио, сокровище мое, почему ты не в постели? – Дама обвила руками его шею, но он быстро отстранился.

– Виттория, тебе придется уйти, и к тому же поскорее.

Она надула хорошенькие губки.

– Какой ты негалантный, милый. Я же тебе говорила: Фабрицио наносит визит своей ведьме-мамочке и не вернется до вечера, поэтому в нашем распоряжении целый день.

– Заманчивое предложение, недрогнувшим голосом ответил Алессио. – Но, как это ни грустно, у нас нет времени, чтобы его осуществить.

Она с улыбкой потянулась.

– Но как же я могу уйти, радость моя, когда мне нечего надеть? Ты выиграл в карты все мои вещи прошлым вечером. Что мне делать? Это был долг чести, – гортанным голосом уточнила она.

Алессио терял терпение.

– Считай, что я твой долг аннулировал. Я смошенничал вчера.

Она пожала плечами.

– Тогда тебе придется принести мою одежду из гостиной, где я ее бросила. А может, ты хочешь, чтобы я отыграла свои вещи в следующей игре?

Алессио было не до страстных сцен.

– А как ты, красавица, объяснишь моей тете Лукреции, и к тому же ближайшей подруге матери Фабрицио, две вещи: свое присутствие и отсутствие на тебе одежды?

Виттория вскрикнула, села и прикрылась простыней, словно ее уже застали врасплох.

Господи… ты серьезно? Она что, здесь?

– Еще нет, но вот-вот появится, – мрачно предупредил Алессио.

– Боже! – издала вопль Виттория. – Алессио, сделай что-нибудь! Я должна выбраться отсюда. Спаси меня.

В дверь опять постучали, затем в приоткрывшуюся щель просунулась рука Джорджо с женской одеждой, а его голос произнес:

– Такси прибыло, ваша светлость.

Алессио взял вещи и перебросил их Виттории, которая устремилась в ванную. Глядя на нее, Алессио подумал, что прошлой ночью она казалась забавной и занятной партнершей, но сейчас, учитывая нависшую над ним опасность, ее привлекательность поблекла. У него больше не будет ни игр в карты, ни других игр с прекрасной Витторией Монтекорво. И вообще, разумнее впредь держаться подальше от разочарованных чужих жен.

Он поднял с пола свое белье и пошел в гардеробную, где натянул хлопчатобумажные кремовые штаны, черную рубашку поло и сунул босые ноги в мокасины. Когда он снова появился в спальне, то там его уже ждала Виттория, одетая и страшно расстроенная.

– Алессио, – она бросилась к нему. – Когда я снова тебя увижу?

Честно было бы ответить «никогда», но это жестоко.

Возможно, сегодня, дорогая, мы с тобой получили предупреждение, – осторожно произнес он. – Нам придется быть очень осмотрительными.

Но я не уверена, что у меня хватит на это сил. – Голос у нее задрожал. – Особенно теперь, когда мы наконец обрели друг друга, мой ангел.

Алессио подавил циничную усмешку – он не только знал своего предшественника, но был уверен, что и преемник его уже стоит на пороге, поскольку мужа Виттории было легко одурачить. Она была богата, избалована, эдакая скучающая хищница. Да и Алессио сам был таким же. Вероятно, поэтому они и привлекли друг друга, криво усмехнувшись, подумал он и вдруг ощутил, как ему все надоело. Ему необходимо сменить обстановку, и он может это сделать. Надо всего лишь перепланировать дела в банке и уехать.

А Виттория тем временем повисла на нем, продолжая соблазнительно шептать разные глупости Ему не терпелось выпроводить ее. Он мрачно подумал, что, даже если бы ему не грозил визит тетки, oн все равно избавился бы от этой любовницы. Ласково, но твердо он вытеснил ее из спальни в коридор где их ждал бесстрастный Джорджо. И в эту самую минуту в другом конце квартиры раздался резкий нетерпеливый звонок.

– Я открою, а ты проводи синьору к такси. – Алессио высвободился из цепких рук с ярко-красным маникюром и пробормотал, что он, конечно же будет думать о ней, позвонит ей…

Когда она скрылась из виду, он облегченно вздохнул и пригладил растрепанные ее игривыми пальчиками волосы.

В дверь снова требовательно позвонили, и Алессио пошел встречать своего недруга.

– Тетя Лукреция! – поздоровался он с высокой седовласой женщиной, которая недовольно постукивала изящной туфлей по каменному порогу. – Какая приятная неожиданность.