Мик Репин и Магическая Пятерка - Виктория Кошелева

Лаз полностью зарос травой. Если не знать, что он там находится, пройдешь мимо и не заметишь. Но незнакомец, который уверенно шел по тропинке вокруг крутого холма, знал, где и что искать. Он обогнул старую, расщепленную надвое березу и остановился возле неприметного серо-коричневого валуна.

Ничего особенного в камне не было – ни на первый взгляд, ни на второй. Обычная глыба, шершавая, с белыми прожилочками. За день она нагрелась и теперь испускала приятное тепло. Незнакомец опустился на колени рядом с камнем и погрузил руки по локоть в траву. Высокие стебли щекотали его лицо; два или три шмеля, которых он бесцеремонно потревожил, жужжали над головой.

Мужчина ни на что не обращал внимания. Он ощупывал землю. На секунду показалось, что он ошибся, и тут ничего нет. Но вдруг сухие комочки под его пальцами стремительно посыпались вниз. У него перехватило дыхание. Вот оно! Здесь.

Он распластался на животе, ощупывая края ямы. Лаз был невелик. Ребенку и то пришлось бы согнуться, чтобы пролезть. Незнакомец раскидал землю, расширил лаз, насколько мог, и бесстрашно пополз.

Двигаться было тяжело: мешали переплетенные корни, земляные стенки сдавливали бока, трещала ткань пиджака, острый край шкатулки во внутреннем кармане впивался в ребра. Он прополз несколько метров, задыхаясь и обдирая руки в кровь, прежде чем лаз начал расширяться.

Вскоре незнакомец смог встать на четвереньки, а потом и на ноги. Он постоял немного на месте, подышал полной грудью. Достал из кармана фонарик и включил его. Тоннель плавно уходил вниз. Мужчина старался идти спокойно, хотя ноги так и норовили перейти на бег. Каждая секунда ожидания давалась с трудом. А ведь он всегда был терпелив. Он был очень терпелив, когда строил планы, выслеживал и контролировал каждый свой шаг. Но теперь, когда до цели осталось несколько шагов, ожидание стало невыносимым.

Вдруг он почувствовал легкое дуновение ветра, и луч фонарика уперся… в темноту. Незнакомец похолодел от ужаса. Неужели тупик? Но через мгновение понял, что это конец не тоннеля, а путешествия: впереди была не стена, а вход в пещеру.

Он закрыл глаза, вздохнул поглубже. Главное – не спешить, осознать каждый миг. Он сделал шаг, но пол под ногами внезапно оборвался. Мужчина закачался на краю, замахал руками, не удержался и покатился вниз.

Он сильно приложился правым коленом о каменистую землю и рассек ладонь, но даже не почувствовал боли. Темнота в пещере была не такой, как в тоннеле. Здесь мрак выглядел осязаемым, его можно было сгрести в ладони и рассыпать. Незнакомец понял, что фонарик больше не горит, и машинально щелкнул кнопкой. Ничего не произошло. Он швырнул фонарик на землю. Глаза постепенно привыкали. Становилось видно, что стены пещеры источают бледно-фиолетовое свечение. Мрак клубился в центре, словно пытаясь избежать света, но тот разгорался все ярче, и скоро в пещере стало светло как днем.

Незнакомец пружинисто зашагал вдоль светящейся стены. Сердце колотилось так, что едва не выпрыгивало из груди. Вот он, долгожданный момент, путь к которому занял тридцать лет. И, наконец, победа!

Дальняя стена пещеры выглядела абсолютно гладкой, будто отшлифованной. Здесь фиолетовое свечение было сильнее всего. Он остановился. Один шаг отделяет его от величайшего могущества в мире. Да что там – в целой Вселенной.

– Я пришел, – выдохнул незнакомец и подошел к стене вплотную, выискивая знак. И нашел его – крошечный выступ на идеально гладкой поверхности.

Он поднял дрожащие руки и приложил ладони к стене так, чтобы большие пальцы сомкнулись на выступе. Камень моментально потеплел и налился под ладонями ярко-фиолетовым светом. Он убрал руки. На стене остались два ярких светящихся отпечатка. Две ладони. Ключ к тайному знанию.

Незнакомец нервно облизал губы и на всякий случай отступил на шаг. Он ждал.

В абсолютной тишине ничего не происходило. Только кровь пульсировала в висках, создавая ритмичный гул. Он ждал и нервничал. Сколько еще ждать, прежде чем откроется переход? Разве это не должно произойти немедленно? Может, он что-то упустил?

Мужчина отошел еще на шаг, оглядел стену и заскрежетал зубами. Вокруг появились новые отпечатки. Ладони, разбросанные по всей стене и похожие на те, что оставили его руки. Он быстро сосчитал отпечатки, и вопль отчаяния взорвал пещеру. Он подскочил к стене, замолотил по ней кулаками, выкрикивая проклятия. Стена молчала. Лишь отпечатки стали потихоньку тускнеть. Они гасли на глазах, и, когда пропали полностью, человек внезапно успокоился.

Не стоило выходить из себя. Это небольшое препятствие. Пустяковое – по сравнению с тем, через что ему пришлось пройти. Серьезное – если подумать, что еще предстоит сделать. Но устранимое.

Незнакомец распахнул пиджак и вынул из внутреннего кармана маленькую железную шкатулку. Он повернул ключик, откинул крышку и запустил внутрь пальцы. На его лице появилось добродушное мечтательное выражение. То, что он вытащил из шкатулки, пищало и дергалось, но человек крепко сжимал ладонь. Он поднес руку к губам, прошептал «вытащи меня отсюда», неприятно хрустнул пальцами и в тот же миг исчез.

Девятнадцатое сентября. Первый день в новой школе. Мерзко и, чего уж притворяться, – страшно. Противно сознавать, что от тебя ничего не зависит. Отец сидит за рулем (как он справляется с этим раздолбанным корытом?) и болтает о том, как здорово начать новую жизнь и что свежие впечатления именно то, что сейчас нужно.

Ага, конечно!

Мик отвернулся к окну, сделав вид, что заинтересовался чередой одинаково унылых многоэтажек. Отцу легко говорить. В его жизни ничего не изменилось. То есть изменилось, и почти все, но по-другому: отец как писал дома свои программы, так и здесь будет писать. А что делать ему?

– Заведешь новых друзей, – бубнил отец. – Может, даже влюбишься…

Мик презрительно фыркнул.

– В языке попрактикуешься, – тут же поправился отец. – А то позор, русский парень едва говорит по-русски.

Вообще, это была неправда: Мик отлично говорил по-русски. Чтобы он не потерял языковой навык, особенно заботился дедушка Лео. А вот отец и дома часто переходил на английский, хотя договаривались: дом – территория русского. Зато теперь он так и сыпал поговорками, половину которых Мик не понимал.

– Ничего, держи нос пистолетом, Димка. – Отец лихо затормозил у обочины. – Прорвемся.

– Меня зовут не Димка, – буркнул Мик, открывая дверцу.

Он выскочил из машины, злой на себя, отца и весь мир.

– Тебя точно не нужно проводить?

Отец высунулся из окна.

Мик махнул рукой:

– Сам справлюсь.

Он пошел к школе, не слушая, что там кричит отец насчет «встречу после уроков» и «удачи в первый день».