Верум - Кортни Коул

* * *

Дорогой читатель!

Как сказал Данте Алигьери в части, посвященной «Аду» своей «Божественной комедии»: «Не стоит бояться: нашу судьбу невозможно отнять – это дар, данный нам свыше».

Данте солгал.

Наша судьба – это то, над чем мы должны работать.

Это то, за что мы платим.

Своими слезами.

Своей кровью.

Всем тем, что мы имеем.

И так до конца.

До самого последнего часа.

Только тогда мы узнаем, стоила ли игра свеч.

– Еще увидимся, Калла. Ты уверена, что не хочешь пойти?

Я отвлекаюсь от своих занятий и смотрю в дверной проем нашего салона, где стоит мой брат.

– Да, уверена, – бросаю я в ответ, – мне просто нужно побыть одной. Но ты же все равно идешь со своим другом, и кстати, он тебя уже ждет.

– Ему пришлось отказаться. – Финн хмурит брови. – Можно сказать, меня кинули. Ты точно не пойдешь?

Мой внутренний голос издает протяжный стон, потому что я никак не могу назвать себя фанаткой «Quid Pro Quo», но Финн ждал этого концерта несколько месяцев. У меня нет ни единой причины отказать ему.

В этот момент в комнату входит мама, чем оказывает мне неоценимую услугу.

– Я пойду с тобой, – вызывается она, а Финн вскрикивает:

– Ага! – Он бросает на меня взгляд сверху вниз. – Ты прозевала свой шанс, Калла. Вот это мы сегодня зажжем!

Я не могу совладать с улыбкой, которая слегка касается моих губ, когда они вместе выходят из комнаты. Удивительно, как любая мелочь может сделать его настолько счастливым, да и большинство парней нашего возраста ни за что на свете не пошли бы на концерт с мамой. Но Финн не большинство.

Я устраиваюсь поудобнее на подоконнике, упираясь лбом в холодное стекло и глядя, как уносятся по шоссе вдаль фары их машины.

Милый Финн.

Особенно теперь, после того, что Дэр сказал мне… после его признания я так остро нуждаюсь в своем брате.

Нас с Финном невозможно разлучить. Теперь я осознаю это отчетливее, чем когда-либо прежде. Мы должны защищать друг друга. Мы должны поддерживать друг друга.

Я беру в руку телефон.

Мама должна знать об этом, а когда они вернутся домой, может быть уже слишком поздно. Это не может ждать.

Но мама не хочет ничего слышать прямо сейчас. А затем до меня доносится ее крик.

Настолько громкий и пронзительный, что у меня звенит в ушах.

– Мама? – зову я, в то время как ледяной ужас пробегает по моей спине.

Я не получаю никакого ответа.

– Мама! – настойчиво повторяю я, ощущая, как нарастает мой страх.

Но мне снова никто не отвечает.

Все вокруг меня приходит в движение: образы, запахи, звуки. Где-то в глубине души я уже знаю, что она больше никогда мне не ответит. Перед моими глазами возникает ее лицо, все в крови, израненное.

Я теряю способность дышать, потому что знаю, что ее больше нет, а мои ноги тем временем сами несут меня на крыльцо. Перед глазами предстают клочья пепла, устремившиеся в небеса и покрывшие густым слоем дорогу и нашу гору.

Я вижу все слишком четко и просто бессильно опускаюсь на ступеньки около входа в наш дом, беру в руку телефон.

Я все понимаю, чувствуя, как тошнота подкатывает, словно безумная волна, и мир вокруг меня вращается с бешеной скоростью.

Я замечаю боковым зрением, как Дэр медленно идет ко мне по тропинке, его лоб в крови.

Я все осознаю, когда он останавливается передо мной, весь израненный.

– Калла, с тобой все в порядке? – спрашивает он, положив руку мне на плечо.

На его пальцах тоже кровь.

– Все нормально? – настаивает он.

Я сама не понимаю, как мне удается повернуть к нему голову, чтобы просто взглянуть на того, кого я так сильно люблю, так страстно ненавижу и так панически боюсь. Правда, среди крови и дыма есть только одно, что волнует меня в этот момент.

Единственный вопрос.

– Что случилось? – официальным тоном спрашиваю я – Это все – какая-то бессмыслица.

– Ты и сама все уже поняла. – По его лбу стекает капля крови.

Но поняла ли я на самом деле?

Внезапно до меня доходит, что я не понимаю ровным счетом ничего.

Все теряет смысл.

Мои мысли оказываются разорванными на мелкие кусочки.

– Где Финн? – двигаются мои губы, задавая бессмысленный вопрос.

Дэр смотрит на меня в упор, в его темных глазах читаются твердость и настойчивость.

– Нужно срочно позвонить в «Скорую».

Я замираю на месте, и Дэру ничего не остается, кроме как выхватить телефон у меня из рук и с сумасшедшей скоростью набирать какие-то цифры на экране.

Звук его голоса смешивается с ночной тьмой, когда он говорит с диспетчером, но одна фраза безапелляционно вклинивается в мое сознание.

«Несчастный случай».

Я жду, пока он закончит, пока он сбросит вызов и наконец посмотрит мне в глаза. И только после этого я решаюсь заговорить.

– Значит, это правда? – спрашиваю я, чувствуя, как дрожит мой голос, тонкий и слабый, – это был несчастный случай?

Он закрывает глаза.

Все будто в замедленной съемке.

Плеск волн о скалы, движение губ Дэра, его слова. Я внимательно смотрю на него, на темную линию щетины вдоль подбородка, на то, как он нервно сглатывает. Я чувствую, как меня пронзает его темный взгляд, сковывает меня, приводя в оцепенение.

– У тебя остался только один вопрос, Калла, – напоминает он мне, – так задай его.

Весь прошедший год пролетает у меня перед глазами, расплывается, распадается на куски. И во всех этих воспоминаниях присутствует Дэр. Он был со мной все это время, любил меня и поддерживал.