Купидон, который живёт на крыше - Сэм Юнф

Сэм Юнф

Купидон, который живёт на крыше

Знакомство

По воле своей судьбы и профессии, я должен быть метким и быстрым. Так считает молва, так считают мои родители. Я их разочаровал. Ну, во-первых, я вечно опаздываю, тем самым рушу гармонию во всём мире. Во-вторых, я не меткий, точнее сказать, мой глазомер сбит настолько, что я лишь благодаря Фортуне не попадаю в самого себя. Мне кажется, она влюблена в меня, иначе я давно отправился бы погостить к двоюродному деду.

Стрелять я не умею – не приспособлен. Я стараюсь. Правда. Но каждый раз все поворачивается так, что лучше бы я и не стрелял. Тетива больно хлещет меня по лицу и рукам ещё со времен античности. Толпы недовольных грозят мне жуткими карами. А тысячи довольных клиентов приобретают себе все симптомы депрессии. Умное слово придуманное людьми. Все они сразу начинают страдать о вечном, о бренности мира, о поисках себя, о своей никчёмности. На лицо, полностью отсутствует радость, приятная эйфория, возбуждающее безумие. В людях сохраняется лишь блеск в глазах, но, увы, вызванный не чувствами к другому человеку, а алкоголем.

Давно пора было бросить все мои начинания, или подыскать кого-то получше на роль любовного провидения, но я не мог. Может, потому, что я вечно опаздываю, а, может быть, во мне теплилась надежда, что все у меня сложится. И пусть пройдёт сотня веков! Я умею ждать.

Новое время принесло новые технологии, теперь я обладатель отличной, новенькой снайперской винтовки: стрелять сподручней, прятаться трудней, синяки от отдачи. Но это всё было бы терпимо, если бы не люди. Они научились носить бронежилеты от моих пуль, закрывать сердца пластинами, а голову шлемом. Вот такие дела.

Можем подвести итог: я – абсолютно бесполезен в современном мире. Но, если я опущу свою винтовку, кто защитит людей в мире без любви?

Стрела не туда

Никогда нельзя летать на работу в дождь. Это непреложное правило надо зарубить себе на носу. Всё это глупости – про влюблённость под летним тёплым дождём или ванильная ересь про то, что он спас её от холодного ливня, раскрыв над ней зонтик. Нет, всё! Больше никаких вылетов!

Только представьте: типовая девятиэтажка, спальный район, пасмурное небо. И Он – герой моей сегодняшней истории, с прекрасным, русским именем Иван. Страдающий и тоскующий о «высоком» и прекрасном, то бишь, о любви, вернее, об её отсутствии, так как все девушки – меркантильные, и не ценят души поэта – и далее по списку.

Вообще-то, у него есть замечательная однокурсница, и он ей даже симпатичен, но парень слеп, как полевой крот. Поэтому бедняге срочно требовалось «скорая купидонская помощь» в лице меня.

Я расправил свои крылышки и полетел на встречу с счастливчиком, ну, вернее, пока ещё неудачником, но теперь на его тоску обратил внимание сам Бог Любви, а значит, его вполне можно назвать счастливчиком.

Погода не радовала. Первые крупные капли больно ударили по носу. Вот и дождь начинается. «Может, в другой раз» – раздался в голове голос разума, но порыв чистого сердца был сильнее.

Дождь зарядил пуще, бил по щекам, крылья намокли, парить и сохранять высоту удавалось с трудом, да ещё этот Ваня изволил жить на самом последнем этаже высотки. Ничего. Всё ещё будет хорошо. Фортуна давно перестала работать в дождливую погоду. Надо брать пример с умной женщины.

Я набирал высоту, вот – открытое окно, маленькая кухня, немытая посуда. Наш герой далеко не сторонник чистоты. Может, и не нужен такой Алисе, девочка-то хороша, мы ей лучше найдём. С другой стороны, у парня есть и неплохие черты. Он заботлив, романтичен. Умеет отстаивать свою точку зрения, да и в карьере должен преуспеть. Так что немытая посуда не должна становиться камнем преткновения. Вот, заходит на кухню страдалец. Эх, если бы я знал. Идиот.

Ужасный дождь. Ещё немного и я не справлюсь с управлением собственного тела. Я перелетел на подоконник и постарался закрепиться. Иван наливал себе чай. Сейчас он развернётся ко мне, чтобы взять сахарницу. Он же пьёт сладкий чай? Так, «давай Ваня, не разочаровывай меня». Я натянул тетиву. Мгновение. Иван поставил чашку, развернулся ко мне, я подался вперёд.

Бшик.

Это не я выстрелил. Вернее – я, конечно, выстрелил, но Ваня захлопнул окно раньше. Шишка на лбу, израсходованная стрела, а главное, вопрос: кто же теперь любит незнакомку по имени Алиса?

Никакой больше любви под дождем.

Не стой под стрелой

Тимофей во всех отношениях был отличным парнем. Добрый, отзывчивый, смышленый. Всегда готов прийти на помощь. Совсем молодой, при этом обладающий очень престижной профессией.

Жил Тимофей вместе с дедушкой по имени Альберт Иванович. Дедушка Тимофея очень любил и всегда ласково величал: «Тимоша» или попросту «Тимка». Если дед и выходил на улицу, то только в сопровождении молодого светловолосого красавца. Альберт Иванович к своим годам растерял остатки былого зоркого зрения, и Тимофей был его поводырем.

В тот злосчастный пасмурный день они прогуливались под дождём вдвоём. Альберт Иванович накинул на голову капюшон старой куртки, а Тимофею по долгу службы был не страшен любой дождь. «Хороший хозяин…собаку» – это явно не про эту парочку.

Сначала они дошли до почты, где приветливая девушка помогла заполнить Альберту Ивановичу коммунальные счета и отсчитала из его кошелька нужную сумму. Дедушка поблагодарил красавицу, и не скупился на комплименты. Девушка отвечала вежливым спасибо и улыбалась, однако её внимание и сердце было отдано ярому сопернику Альберта Ивановича в амурных делах – Тимофею. В пасть золотистому лабрадору пытались запихнуть даже какую-то конфету, но парень героически держался.

Потом они пошли в булочную на углу, где Альберт Иванович приобрел вкуснейшие слойки с сыром.

– Горячие, осторожнее! – Любезно предупредила знакомая продавщица, передавая пакет со слойками прямо в руки деда. – А Тимке, можно сухарик дать?

– Он из чужих рук не берёт, не приучен.

Тимофей, словно соглашаясь со словами хозяина, встал, и медленно направился к выходу, ведя за собой деда.

– До свидания, Верочка!

– До свидания, Альберт Иванович!

И как она не запомнит, что этот добрейший души парень предпочитал из всех хлебобулочных изделий – только шарлотку с яблоками. И чтобы яблок там было больше. Тимофей этого никак не понимал.

Они уже свернули во двор дома, и Тимофей предвкушал тот миг, когда Альберт Иванович сделает