📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСказкиНи о чём… - Иоланта Ариковна Сержантова

Ни о чём… - Иоланта Ариковна Сержантова

Ни о чём… - Иоланта Ариковна Сержантова - Читайте книги онлайн на Hub Books! Бесплатная библиотека с огромным выбором книг
Читать книгу

Воспользуйтесь возможностью ознакомиться с электронной книгой Ни о чём… - Иоланта Ариковна Сержантова, однако, для полного чтения, мы рекомендуем приобрести лицензионную версию и уважить труд авторов!

Краткое представление о книге

Рассказы, новеллы и эссе. В сборнике — размышления о жизни, о войне, о природе, об умении помнить главное и не растрачивать себя понапрасну. Кем бы ни был главный герой каждого из произведений, он — часть Родины, которая в каждом из нас. Герои произведений Школьники, учителя и родители Все персонажи являются вымышленными, сходство с реальными событиями и людьми случайно. Рекомендовано для внеклассного чтения.

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 24
Перейти на страницу:

Иоланта Сержантова

Ни о чём…

То-то и оно

— Ох, я такая глупая стала, совсем памяти нет. Имена забываю, даты…

— Что вы, тётя, просто у вас достаточно мудрости, чтобы не держать в голове лишнего. Ведь вы помните, как меня зовут?

— Конечно!

— Ну, и чего ж вам ещё?!

— Так старики обычно выходят из ума!

— Ну, кто-то из дому, иные из ума. Всякое бывает, но это, тётечка, вовсе не про вас. Вам же не приходится заглядывать в документ, чтобы выяснить день своего рождения?

— Да мне на эту дату смотреть даже страшно, не то — помнить. Такая, казалось, длинная впереди жизнь, а пролетела уже, вся. Как и не было её вовсе.

В гости ко мне никто не ходит. Которые могли бы — поумирали или разъехались ближе к детям. А кто заходит, — пять минут потопчутся по квартире и убегают. У всех свои дела… Кстати же, когда разговаривают, даже в глаза стараются не смотреть. Как будто бы я приговорена. Да и правда, чего они там увидят, в тех глазах? Следы слёз? Или же поговорить… О чём им, умным, со мной, старухой, разговаривать? Я ж ничего не понимаю! Вот и сижу по целым дням у окошка, думаю.

— О чём, тётечка?

— Да, всё о прошлом, настоящего-то у меня нет.

Было это в Читинской области. Училась я в техникуме на бухгалтера. Жила с девчонками в общежитии, дружили крепко. В юности всякая дружба начинается с пустяка, и кажется, что продлится до той поры, про которую в юности и не загадывают. Да вот только девчонки, мои соседки по комнате, как-то все быстро повыходили замуж. И оказалось, что у них семьи, а я одна. Ну, какое тут общение, какая дружба?

Поступали мы учиться осенью, так что к холодам я осталась, как царица в покоях, без соседей. Отапливали общежитие печами, на каждую комнату — своя собственная. Приходилось самой дрова таскать на второй этаж. Утром надо было встать пораньше, протопить хорошенько, чтобы, как после занятий придёшь, не совсем в ледяной комнате сидеть. Ну и вечером, пока покушать себе приготовишь, уроки учишь, дрова-то подкладываешь… подкладываешь, чтобы до алой плиты.

Ложишься в постель, — вроде тепло, однако к утру просыпаешься от того, что зубы стучат друг об дружку, а затопить уж нечем. То ли печь прожорлива была, то ли я с заслонками не очень управлялась, к тому же — сарайку с дровами при общежитии на ночь запирали, взять больше неоткуда, хоть стул казённый в печке пали.

Незадолго до Нового года соседки бывшие вспомнили про мой день рождения и пришли поздравить, с мужьями и подарками, но как-то оно невесело вышло. Когда гости уходили, девчонки мне всё про заслонку напоминали, чтобы я перед сном не забыла про неё, боялись — угорю. А я, как дверь за ними закрыла, прямо подле печки той и расплакалась, горько, да громко. После же плеснула в огонь воды из графина, чтобы потушить, закуталась с головой, так в слезах и уснула.

Гости мои, как видно, недалеко ушли, слышали рыдания, но тревожить не стали, дали выплакаться, как следует, а наутро в дверь постучал муж одной из девочек, и без церемоний предложил переехать жить к его сестре:

— Девушка ты, как я погляжу, милая, хорошая, чего тебе тут маяться без никого.

— И что, тётя, согласились?

— А как же! С радостью! Денег они с меня за постой не брали, держали себя ровно с родной, сестрой меня считала моя хозяйка. Я после уроков приходила, с детьми её нянчилась.

— Много их было-то?

— Трое, все мальчишки, мал-мала меньше, как матрёшки.

— А кушали вы где?

— Да вместе мы ели! Я стипендию получала, тоже покупала продукты. Но с меня не требовали, то я всё сама. Мы еду не делили! И готовили вдвоём, и стирали на пару. Колодцев поблизости не было, воду в машинах привозили. Сколько скажешь, столько и везли, под расчёт.

Так однажды белья чересчур много оказалось, воды не хватило, и мы вместе отправились на дальний ручей: по два ведра в руки, и в путь. Тяжело! Больше расплескаешь по дороге. Раз принесли, второй. На третий я предложила взять коромысло. Подруга моя спрашивает, мол, смогу ли, управлюсь с эдакой дубиной на плече, а я расхрабрилась, но как до дела — не вышло у меня ничего, в руках-то оно привычнее. Ох и смеялись мы: пришлось, помимо воды, ещё и коромысло тягать в очередь. Так и шли: со смехом, наполовину мокрые и по пол-ведра плещется…

— Ну, вот, тётечка, а говорите, что из ума выжили, не помните ничего.

— Да… Так то ж всё о прошлом, какое у меня будущее… Есть ли оно?

— Полно вам, никто про себя знать не может, что случится, да как. А для вас, вон сколько думок припасено! Сидеть, перебирая их в памяти, жизни не хватит!

— Так вот то-то и оно… — Вздохнула тётя, и перевела взгляд на окно.

Январь…

Январь. В гриве травы, примятой стаявшим снегом, запутался брошью паук. Будто в навязчивой липкой шерсти шарфа. Стройные худые ножки скользят по сухим занозистым стеблям, вздрагивают от прикосновения к холодному, сам паук подобравшись весь, едва ли не в шар, кажется серой жемчужиной, потрескавшейся от того, что залежался в углу шкатулки, вдали от тёплого тела. Ему было бы воспарить, хотя ненадолго, покачаться в паутинке, отстранившись от холода со всех сторон, но всё, что ему оставалось — зябнуть, воздыхать, да увЫкать1. Сколь не жмись — нейдёт паутина об эту пору, присохла зубной пастой внутри сжатой в кулаке оловянной трубочки.

Шарит паук по сторонам маковыми крупинками глаз, да суетится, трогая нежно русые травинки, перебегает от одной к другой, выбирая, — которая посуше, поглаже, потеплее. А и нет ни единой. Все — одна к одной, холодны. Брошен горемыка в зиму, вылупился курушёнком2 к Рождеству.

— А ежели он сам напросился? Ибо не видал ещё в своей жизни ни одного января!

— Может и сам.

Серый день собирался в мутную лужу сумерек с рассвета, а как настал вечер, луна, что распустилась одуванчиком на пригорке облака, разглядела в глазах паука, кой всё ещё тщился согреться, выражение, о котором

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 24
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?