Коновод с баржи "Провидение" - Жорж Сименон

Из тщательнейшим образом установленных фактов следовало покамест только одно: находка двух коноводов из Дизи представлялась совершенно, так сказать, несуразной.

В воскресенье, 4 апреля, с трех часов дня дождь лил как из ведра. В порту, что выше шлюза № 14, соединяющего канал с Марной, стояли две моторные баржи, которым предстояло спускаться по течению; одно судно под разгрузкой и еще одно — для очистки канала.

Около семи часов, едва начало смеркаться, оповестило о своем прибытии и вошло в шлюзовую камеру наливное судно «Эко-3».

Смотритель шлюза вышел неохотно: у него в гостях были родственники. К шлюзу приблизилась баржа, которую медленно тащили две лошади, но смотритель отрицательно покачал головой и вернулся в дом. Почти сразу же вслед за ним вошел знакомый коновод.

— Можно пройти через шлюз? Хозяин хотел бы завтра быть в Жювиньи.

— Проходи, если хочешь, но только шлюз закрывай сам.

Дождь все усиливался. Через окно смотритель видел коренастую фигуру коновода. Тот тяжелым шагом шел от одних ворот шлюза к другим, подгоняя лошадей и набрасывая канаты на кнехты.

Баржа понемногу поднималась. За рулем стоял не хозяин, а его жена, тучная бельгийка из Брюсселя с кричаще светлыми волосами и пронзительным голосом.

В семь двадцать баржа «Провидение» остановилась напротив кафе «Флотское», позади «Эко-3». Лошадей завели на судно. Коновод и хозяин баржи направились в кафе, где уже сидели другие речники и два лоцмана из Дизи.

В восемь, когда совсем стемнело, буксир подвел к воротам шлюза еще четыре судна, спускавшиеся вниз по течению.

Народу в кафе «Флотское» заметно прибавилось. Заняты были все шесть столиков. Люди окликали друг друга.

Вошедшие, оставляя за собой ручейки воды, счищали глину с сапог.

В соседнем помещении, освещенном керосиновой лампой, женщины закупали провизию.

Было душно. Разговор шел о несчастном случае, имевшем место у шлюза № 8, из-за чего суда, идущие вверх по реке, рисковали опоздать.

В девять хозяйка баржи «Провидение» пришла в кафе за мужем и коноводом. Они попрощались со всеми и ушли.

К десяти почти на всех баржах погасли огни. Смотритель шлюза проводил своих родственников до шоссе в Эперне, пересекавшего канал в двух километрах от шлюза.

Он не заметил ничего необычного. На обратном пути, проходя мимо кафе «Флотское», он заглянул туда, и его окликнул знакомый лоцман:

— Зайди выпить рюмочку. Ты же весь вымок.

Смотритель стоя выпил стопку рома.

Два коновода, отяжелевшие от красного вина, поднялись и пошли в конюшню, принадлежавшую хозяину кафе.

Там они спали на полу, на соломе, возле своих лошадей.

Они были не совсем пьяны, однако выпили достаточно и сразу уснули тяжелым сном.

В конюшне, которую освещал лишь потайной фонарь, служивший ночником, стояло пять лошадей.

В четыре утра один из коноводов разбудил товарища, и оба принялись чистить своих животных. Они слышали, как выводили и запрягали лошадей с баржи «Провидение».

В тот же час у себя в комнате на втором этаже зажег лампу хозяин кафе «Флотское». Он тоже слышал, как баржа «Провидение» пустилась в путь.

В половине пятого заработал дизель на наливном судне «Эко-3», но отвалило оно не сразу. Хозяин его сначала выпил грогу в кафе, уже открытом в этот ранний час.

Вскоре после этого, когда судно еще не достигло моста, оба коновода и сделали свое открытие. Один из них вывел лошадей, чтобы запрячь их на бечевнике, по которому идут лошади, когда тащат за собой баржу. Другой рылся в соломе, ища потерянный кнут, и вдруг рука его коснулась остывшего тела.

Ему показалось, будто он видит человеческое лицо. Бедняга схватил фонарь и осветил лицо покойника. Это происшествие всколыхнуло весь Дизи и нарушило спокойную жизнь на берегу.

Комиссар Мегрэ из первой опербригады раздумывал обо всех этих фактах, стараясь представить себе обстановку.

Это было в понедельник вечером. Утром прокуратура города Эперне выехала на место, где был обнаружен труп, и после осмотра его сотрудниками отдела идентификации и судебно-медицинскими экспертами тело перевезли в морг.

По-прежнему лил дождь, мелкий, частый, пронизывающий.

У ворот шлюза сновали люди и чуть заметно поднималась баржа.

Комиссар прибыл сюда час назад и с тех пор думал только о том, как поближе познакомиться с внезапно раскрывшимся перед ним миром, о котором он до сих пор имел ложное или смутное представление.

Смотритель шлюза сказал ему, что в бьефе[1]судов почти не было: две моторные баржи шли вниз по течению, одна, моторная, прошла через шлюз вверх после полудня, потом прошла баржа для очистки канала и две «панамы». Потом прибыл шодрон и привел еще четыре баржи.

Мегрэ узнал, что «шодрон» означает «буксир», а «панама» — баржа, не имеющая ни мотора, ни лошадей, поэтому ее хозяину приходится нанимать коновода с лошадьми на определенный рейс; это называется навигацией с малой скоростью.

Прибыв в Дизи, комиссар увидел в трех километрах от Эперне узкий канал и деревушку возле каменного моста.

Ему пришлось шлепать по грязи всю дорогу по бечевнику до самого шлюза, а это в двух километрах от Дизи.

Здесь он нашел выстроенный из серого камня дом смотрителя с надписью на дверях — «Проверка судовых документов».

Комиссар зашел в кафе «Флотское», второе здание в этой местности. Других здесь не было.

Слева довольно бедный зал со столиками, покрытыми коричневой клеенкой, и стенами, выкрашенными наполовину в коричневый, наполовину в грязно-желтый цвет. Но по особому, характерному запаху этот зал легко было отличить от любого деревенского кафе. Здесь пахло конюшней, сбруей, дегтем, керосином и машинным маслом.

На двери справа висел колокольчик, на стеклах окон были наклеены рекламы или плакаты. В углу навалом лежали дождевики, сабо, холщовые спецовки, мешки с картошкой, бочонки с растительным маслом, ящики с сахаром, горохом, фасолью и овощами вперемешку с фаянсовой посудой.

В лавке не было ни одного покупателя. В конюшне стояла только одна лошадь: хозяин запрягал ее, когда собирался ехать на рынок. Лошадь была совсем ручная, как собака.

Ее не привязывали, и она время от времени свободно разгуливала по двору среди кур.

Все вокруг было влажно от дождя. Это создавало соответствующий фон. Промокшие прохожие, чьи фигуры казались черными и блестящими, при ходьбе наклонялись вперед.