Возвышение Китая наперекор логике стратегии - Эдвард Николае Люттвак

Я собираюсь описать феномен сегодняшнего Китая не как социолог, а как специалист по стратегии, так как универсальная логика стратегии прекрасно подходит к любой стране и к любому времени.

При написании этого текста я опирался на документы и труды цитируемых мною ученых и других исследователей, но должен признаться, что значительно большее влияние на эту работу оказали мои собственные впечатления от поездок по самым отдаленным уголкам Китая и соседних с ним стран, которые начались задолго до того, как он открылся внешнему миру

С тех пор я продолжал посещать Китай, тем более что условия для поездок постепенно упрощались. Тем самым я прекрасно помню и ту жестокую нищету, которая царила в годы жизни Мао Цзедуна, и все те невероятные изменения, которые начались вскоре после его смерти и продолжаются по сей день. Отдавая должное все еще существующим недостаткам и изъянам, я не могу не порадоваться за народ Китая, достигший большого прогресса в деле улучшения своего благосостояния и личных свобод, несмотря на жесткое регулирование политического пространства, ограничивающее как национальное, так и этническое самовыражение китайского населения. Таким образом, я смотрю на Китай и его народ не как сторонний наблюдатель, а, скорее, как человек, разделяющий надежды и опасения тех людей из Китая, чью сильную и верную дружбу я ценю, и за которую очень им благодарен.

Именно поэтому я не могу радоваться тому, что быстрый подъем Китая может привести его к столкновению с парадоксальной логикой стратегии, что чревато грустными и даже губительными последствиями. И если эта книга и имеет своей целью что-то кроме простого анализа сильных и слабых сторон китайской политики, то это надежда (пусть и наивная, и маловероятная) на то, что китайские правители освободятся от иллюзии того, что потенциал планетарного масштаба, стремительный экономический рост и не менее быстрое наращивание военной мощи могут сосуществовать и стабильно сохраняться в одном мире. В теперешнем состоянии Китая логика стратегии может позволить ему лишь несбалансированный экономический, но не военный рост, и эту логику нельзя обмануть миролюбивыми словами или хитрыми уловками. Чтобы все-таки предотвратить жестокие последствия, логике стратегии надлежит повиноваться, даже если она противоречит здравому смыслу и обычным человеческим инстинктам. Стремительный рост благосостояния вряд ли способствует проявлению скромности или сдержанности – и тем не менее никакое другое поведение недопустимо в мире независимых государств, обреченных противостоять столь значительному возвышению Китая.

Не являясь специалистом по Китаю, я активно использовал многие исследования ученых различных стран, как китайских, так и зарубежных, постоянно предоставляемых политической сетью «С» (C-Pol network), которую невозмутимый авторитет профессора Ричарда Баума непостижимым образом охраняет от всевозможной ерунды, появляющейся в интернете.

Эта книга началась с запроса, сделанного в 2010 году Эндрю В. Маршаллом, главой Управления общих сетевых оценок Министерства обороны США. Для меня было честью сотрудничать с ним на протяжении долгих лет, поскольку талант Эндрю Маршалла как стратегического мыслителя легендарен, равно как и необычно долог срок, в течении которого он занимает свою должность: он родился в 1921 году и в 1973 году создал департамент, который до сих пор возглавляет (2012 г.). Мне очень помогли советы его сотрудников, в особенности Дэвида Ф. Эпштейна, а Адам С. Ловингер охотно содействовал мне в течение всего времени работы над книгой. Разумеется, никто из упомянутых лиц не несет ответственности за предложенный здесь текст, – она целиком лежит на мне.

Многое я почерпнул из бесед с друзьями в Китае, среди которых – высшие офицеры и видные правительственные эксперты, потому что моя работа не была исследованием враждебного государства, но скорее свободной от окончательных оценок попыткой объяснить поведение великой державы, расширяющееся сотрудничество с которой, во всяком случае, является не менее возможным, чем усиливающееся соперничество (причем первый вариант, конечно, предпочтителен). Кроме того, один из моих самых близких друзей Франческо Сиши работал в Пекине много десятилетий, и, хотя он не согласен с некоторыми моими выводами, он сделал мои последние визиты в Китай намного более приятными.

Наконец, мне особенно приятно выразить благодарность Майклу Аронсону из издательства «Гарвард Юниверсити Пресс», который на протяжении многих лет был как инициатором, так и редактором моих книг, всегда критичным и всегда конструктивным.

В настоящее время широко распространено мнение, что будущее мира формируется под влиянием возвышения Китая, то есть зависит от продолжения его феноменально быстрого экономического роста (пусть даже несколько менее стремительного в последнее время) и всего того, что естественным образом сопровождает этот грандиозный всплеск экономической мощи: от усиления влияния в региональных и международных делах до дальнейшего укрепления китайских вооруженных сил.

В действительности эти ожидания верно отражают положение китайской экономики после смерти Мао в сентябре 1976 года. Экономика КНР начала быстро расти в 80-е годы: рецессии с тех пор были краткими и не слишком сильными, и даже сегодня не заметно признаков структурного замедления темпов роста после трех десятилетий быстрого экономического подъема. В последнее время ВВП КНР рос более чем на 9 % в год – то есть в два раза быстрее обычного постоянного роста ВВП экономики Соединенных Штатов и почти в три раза быстрее роста ВВП экономик развитых европейских стран, – не говоря уж о мизерных темпах роста на Западе после кризиса 2007 года.

Не видно также никаких причин, по которым экономический рост Китая должен существенно замедлиться в ближайшем будущем. Сельские районы Китая – причем даже те из них, которые расположены рядом с крупными городами – обладают большим количеством трудовых ресурсов, не нашедших применение в традиционной аграрной сфере, в мелкой торговле и кустарной сфере услуг. По мере того, как бедные сельские жители будут находить новую работу в промышленности, пусть даже это будет ручной труд, в строительстве и современной сфере услуг, производительность их труда будет резко возрастать, а вместе с ней и ВВП Китая. Кроме того, не стоит сбрасывать со счетов и естественный рост современных секторов китайской экономики, многие из которых сохраняют высокую конкурентоспособность на мировых рынках и поэтому могут быстро расти даже тогда, когда темп роста мировой экономики замедляется.

Что касается военных расходов Китая, то согласно доступным данным, они росли в прошедшие годы не менее высокими темпами, чем экономика в целом, достигшими 9 % в год в реальном исчислении – феноменальный рост в то время, когда мировые военные расходы, в том числе в США (за исключением расходов на военные действия), стагнируют или даже сокращаются1.