Убийство в назначенный срок. Длинная тень смерти - Энтони Гилберт

Юне с любовью

...

I

Весной этого года полицию озадачила насильственная смерть молодой женщины, случившаяся в доме № 39 по Менсис-стрит. Район имеет сомнительную репутацию, и те, кому по долгу службы предписано защищать молодых девушек от опасностей городской жизни, не советуют им снимать там жилье, хотя добавляют, что некоторые дома в этом квартале вполне сносные. Впрочем, дом № 39 по Менсис-стрит в данную категорию не попадал. По причине того, что улица была довольно неприятной и по виду, и по составу проживающих там граждан. На убогие дома просто смотреть было противно. Квартирки там почти все состояли из одной комнатушки с маленькой кухонькой в нише, служащей также и ванной. Ну и под стать этому уличное освещение. Вечером лицо человека с трех метров не разглядишь. Однако каждую ночь здесь из рук в руки переходили довольно приличные суммы. Вот вам и нищета.

II

Заметим, что преступление особого внимания не привлекло. В самом деле, в последнее время женщин у нас начали убивать в таких количествах, что это стало почти общим местом. И кого могла заинтересовать гибель женщины из дома № 39 на Менсис-стрит? Да там по вечерам кто только не бывает. Одно слово – сброд.

Но иное дело, инспектор Скотланд-Ярда Филд. Его это неприятное происшествие весьма заинтересовало. К счастью, он оказался в то утро в нужном полицейском участке и решил посетить дом вместе с констеблем Оливером, который уже зафиксировал факт самоубийства мисс Пенни. Так поначалу все это выглядело.

Домом владела миссис Трэвор, крайне несимпатичная пожилая дама. Пансион у нее работал с незапамятных времен, и слухи об огромных барышах, которые он ей приносил, скорее всего были правдивыми. Несмотря на это, в благоустройство она не вкладывала ни пенни. Дом был ветхий и неприглядный. Однако квартирки никогда не пустовали, так что поводов для беспокойства у миссис Трэвор не возникало. Постояльцы, разумеется, преимущественно женщины, ей платили за жилье и завтрак. В общем, на жизнь миссис Трэвор хватало и кое-что оставалось.

Утром того памятного четверга, двадцать седьмого марта, она поднялась с подносом на второй этаж и постучалась в дверь мисс Флоренс Пенни. Двигалась хозяйка почти бесшумно, такая у нее была привычка, и постучалась еле слышно, вроде как поскреблась. Не так, как это делают нормальные порядочные люди.

Поскольку дверь не открыли, пришлось поставить поднос и подергать ручку. Не добившись желаемого результата, миссис Трэвор заколотила в дверь кулаком, чем вызвала переполох. Постоялицы были недовольны шумом, они не привыкли вставать рано. На просьбу стучать потише хозяйка отреагировала как положено. Не слишком грубо, нет, для этого пока не было причин. Миссис Трэвор просто посоветовала выглянувшим в коридор девицам заткнуться.

Мисс Пенни по-прежнему не отзывалась, что вынудило хозяйку опуститься на колени и проверить, вставлен ли с той стороны в замочную скважину ключ. Его там не оказалось, зато взору удивленной миссис Трэвор предстала как будто витающая в воздухе нижняя часть ночной рубашки мисс Пенни из розового шелка.

Миссис Трэвор медленно поднялась, не сводя с двери злого взгляда. Она слишком хорошо знала жизнь, особенно здешнюю, и потому относительно того, что случилось там, за дверью, у нее было мало сомнений. Ее пансион пока еще Бог миловал, но в других подобное случалось. И если мисс Пенни действительно свела счеты с жизнью, то надо ждать убытков. Девицы не пожелают селиться в пансион с дурной славой. А славу очень быстро разнесут газеты. Обязательно. И утаить смерть не получится. Не тот случай.

Ее размышления прервала Руна Мередит, девушка, живущая в конце коридора. Она была в короткой нижней юбке, босая, в руке гребень, в зубах сигарета.

– Доброе утро. С нашей леди Вер-де-Вер [1] что-то случилось?

– Не отзывается, – буркнула хозяйка.

– Может, ушла куда-нибудь?

– Она не уходит, пока не позавтракает. И вообще, как она могла уйти, если только не вылетела в окно? Иначе бы я увидела.

Руна пожала плечами:

– Может, она не ночевала? В первый раз, что ли? А вот мне не везет. Ни разу еще клиент не предложил ради разнообразия поехать в отель. Нет, каждый вечер приходится тащить его сюда. А меня уже от всей этой убогости тошнит.

– Странно, вчера вечером она явилась в половине одиннадцатого. Я хорошо помню. – Миссис Трэвор рассуждала сама с собой, не обращая внимания на слова Руны. – И больше никуда не отлучалась. Я слышала, как она долго болтала с каким-то парнем у входа. Такси отъехало, а разговор все продолжался. Я решила, что он пойдет к ней. Потом были слышны шаги в коридоре, мне показалось, что только ее. Дверь комнаты открылась и захлопнулась.

– А может, – мечтательно проговорила Руна, – парню надоело, что она изображает благородную, и он ее прирезал? Помните Роуз Лейн? Какой ее нашли тогда утром? А того парня, наверное, как следует и не искали. Это для нас, девушек, должно послужить уроком.

Руна исчезла и вернулась с ярко-голубым платьем, которое надела через голову. Затем, чуть оттеснив миссис Трэвор, присела и посмотрела в замочную скважину.

– Это она, кто же еще! Лица не видно, но ночная рубашка не может сама по себе висеть в воздухе. Да и ноги чуть-чуть видны.

– Да, – вынуждена была согласиться миссис Трэвор.

– Так что никуда не денешься, придется звать констебля, – нахально заявила Руна, вставая.

Миссис Трэвор понимала, что без полиции не обойдешься, однако все еще надеялась избежать огласки. Думала сходить в участок и уговорить кого-нибудь прийти, но в штатском. Открыв ворота, она столкнулась лицом к лицу с констеблем Оливером, который в этот час совершал обход территории.

– Что-нибудь случилось? – спросил он, с любопытством разглядывая хозяйку пансиона.

– Не знаю. Может, и случилось.

– Что значит не… – начал он, но его перебила высунувшаяся из окна Руна.

– Надо же, как вы быстро встретились! – весело крикнула она. – Так пусть он скорее идет и сломает дверь. – Руна ненавидела миссис Трэвор, а еще больше, наверное, женщину, которая не отзывалась на стук по той простой причине, что была мертва.