Кристина - Грушенька Светлова

Вообще-то Кристина была категорически против женитьбы отца, хотя после их развода с мамой прошло уже пять лет. Тем не менее, мачехе удалось произвести на нее впечатление, так что свое мнение она скоро переменила. Лариса оказалась миловидной, воспитанной, элегантной дамой, которая к тому же без конца восхищалась ее красотой и постоянно дарила подарки. Кристина даже иногда попрекала себя тем, что купилась именно на эти подарки — дорогие духи, модную бижутерию, марочные аксессуары и прочие приятные, выбранные с утонченным вкусом мелочи. Неужели она все еще была таким ребенком? Впрочем, хотя ей уже и стукнуло пограничные восемнадцать, учитывая ее скромный жизненный опыт и отсутствие каких-либо проблем, видимо, стоило признать, что она и правда еще была наивной, доверчивой и… да, пожалуй, немного избалованной.

Последнее, чем подкупила Кристину мачеха, было приглашение погостить у них в городской «резиденции» в Петербурге. Резиденцией она в шутку называла небольшой старинный особняк, который выкупила по удачной, если верить ее рассказу, цене, произвела в нем сногсшибательный дизайнерский ремонт и обставила его в духе ампир. Взглянуть, что же из себя представлял данный шедевр дизайнерской мысли, безусловно, было заманчиво. Кроме того, Лариса все уши прожужжала Кристине о своих сыновьях, очень симпатичных и воспитанных мальчиках, которые будут просто счастливы познакомиться со своей сводной сестрой. Оба они были успешными предпринимателями, просто львами светской тусовки, образованными, стильными, красивыми и еще бог весть какими замечательными. Кристина на этот счет старалась не строить себе иллюзий, потому что сердце любящей матери, конечно, не способно ни к какой критике. Тем не менее, любопытство одолевало ее с невероятной силой, которой она не могла противостоять, да и не видела для этого убедительных причин. Кристина никогда не бывала в Петербурге, поэтому долго с ответом тянуть не стала и, вежливо поблагодарив Ларису, без всяких оговорок сказала, что с удовольствием съездит в такое многообещающее путешествие.

Выпускной вечер и вступительные экзамены уже благополучно отгремели. В аккуратно собранной папке с документами красовался среди прочего аттестат круглой отличницы престижной языковой школы, а главное: «Большой Шпрахдиплом» — сертификат о прекрасном владении немецким языком. Конечно, ради этого пришлось немало потрудиться, зато теперь Кристину ждал факультет журналистики Венского Университета. Так что перед долгими годами учебы в чужих краях развлекательная и образовательная поездка в город на Неве была весьма кстати. Она ее заслужила.

Собственно, вот так невинно и радужно все начиналось для Кристины в то чудесное лето новых надежд и свершений, поэтому, когда она оказалась у красивых кованых ворот особняка на улице М. в северной столице, мысли о будущих впечатлениях у нее были самые беззаботные и радостные.

***

Лука снял наконец пиджак, придерживая телефонную трубку то правым, то левым плечом, аккуратно повесил его на спинку кресла и слегка расслабил галстук. После сегодняшнего напряженного графика он невероятно устал, а тут еще дочка его партнера откровенно клеилась к нему по телефону, уже пренебрегая своим деловым прикрытием. Может быть, еще пару лет назад он и повелся бы на такое, но сейчас женская назойливость и откровенная вульгарность так пресытили его, что чаще вызывали отвращение, чем желание воспользоваться девичьей доступностью и распущенностью. Только вот грубо отвязаться от нее он не мог, поэтому уже битые полчаса выдавливал из себя некое подобие флирта.

С тех пор как умер отец, и на Луку перешла большая часть забот об унаследованной аудиторско-консалтинговой компании, времени для отдыха у него практически не осталось, а в последние четыре месяца вообще навалилось столько всего, что ему едва хватало сил доползти до постели. Как отец справлялся со всем этим, он понятия не имел, и, если бы не младший брат, вообще не знал бы, как бы управлялся. Впрочем, поддержка Матвея была исключительно моральной, ведь дела аудита его вовсе не интересовали, и он с успехом вложил всю свою долю наследства в то, что не требовало с его стороны особых трудозатрат: нанятые по рекомендации надежных папиных партнеров управленцы на местах выгодно сдавали в аренду приобретенные Матвеем торговые площади. Ему даже почти не приходилось вникать во всю эту кухню, разве что иногда устраивать проверки, ну и вести разгульную жизнь великосветского денди, само собой.

В общем-то у них с Матвеем ко всему подходы были диаметрально противоположные. Сам Лука был педантом и консерватором, во всем четко следовал оставленным указаниям отца и намеченному им курсу. У него даже в мыслях не было заняться чем-то, кроме аудита. Матвей же был, как наверняка выразился бы отец, просто умелым спекулянтом, которого традиции семейного бизнеса не парили вовсе. Тем не менее, удерживать свою долю капиталов ему удавалось весьма успешно и, если судить со стороны, без особых усилий. Иногда он рассуждал о том, чем хотел бы заняться в будущем, но пока что дальше сомнительных фантазий дело не заходило. Он гораздо проще относился к жизни и, казалось, наслаждался ею, никакие проблемы не воспринимая всерьез. Его поверхностность и лихачество уравновешивали обязательность Луки и его завышенные требования абсолютно ко всем, в том числе и к себе самому.

Не удивительно, что именно Матвей заставлял Луку иногда расслабляться, втягивая его во всякие авантюры, а в последнее время так и вовсе подсадил на услуги некоей элитной компании, предоставляющей эскорт-услуги с интимом высокого класса. Честно говоря, сопротивлялся Лука недолго, хотя по началу общение с проститутками немного претило его характеру, врожденной брезгливости и нравственным воззрениям. Тем не менее, девушки, которых Матвей отбирал для него лично, на проституток с первого взгляда не походили, к тому же действительно умели доставить любое удовольствие, не предъявляя потом неуместных претензий, а такого занятого человека, как Лука, деловой подход к интимной жизни весьма и весьма устраивал. Конечно, в офисе вся женская половина кадров просто глазами его пожирала, кто откровенно, а кто краснея и сконфуженно прячась за мониторами, но никаких интрижек на работе он себе никогда не позволял. Сплетни про него, само собой, ходили разные, но он о них и не знал бы, если бы Матвей иногда не развлекал его очередным выдуманным про него бредом, который он подслушивал наведываясь в офис старшего брата.

И вот Лука с какого-то момента вдруг осознал, что они оба настолько пресытились всеми этими девичьими прелестями, что уже скатились до полного свинства и разврата. Доступность практически всех знакомых ему женщин стала вызывать в нем стойкую неприязнь и вдобавок скуку. После неоднократных экспериментов он убедился, что пределов для женской распущенности практически не существует — деньги всегда решали все в пользу любых его прихотей. Не те женщины? Заблуждение? Миф? Возможно. Тем не менее, развеивать этот миф, отдавшись поискам той единственной, которая воплотит в себе все его идеалы, он не собирался, потому что просто не обладал для этого свободным временем, да и не верил, если уж быть совсем честным, что такая в принципе существует. Роль заядлого холостяка не так уж и плоха для трудоголика и перфекциониста. Так что теперь ему просто хотелось, чтобы противоположный пол хотя бы на время оставил его в покое. А Матвей? Его уже поздно воспитывать, да и не его это дело. Пусть резвится, пока самого не начнет воротить ото всего этого. Правда, тот никак не оставлял попыток снова втянуть старшего брата в какую-нибудь переделку, и иногда ему это все-таки удавалось. Почему-то было для Луки в этой его беспечной восторженности и неугомонности что-то притягательное… Наверное, сказывались его собственные упущенные возможности… Да и юность, целиком потраченная на учебу и каторжный труд. Видимо, поэтому пару дней назад он снова пошел у него на поводу.