Выдыхай меня до конца - Сабина Рейн

* * *

Sofia Karlberg - crazy in love

ЗАКАНЧИВАЕМ…

Я стояла на бардюре и не сразу поняла, что случилось. Шум останавливающихся машин, крики людей и чей-то плач - были для меня не слышны. Единственное, что я слышала - это биение собственного сердца и тяжелое дыхание. Казалось, еще чуть-чуть и я упаду в обморок. Ноги приросли к земле и мне понадобилось много сил, чтобы оторвать их и понестись в сторону Лео.

Оттолкнув несколько людей, я упала перед ним на колени. Около его головы сгустилась кровь. «Скорую уже вызвали» - сказал мне кто-то на испанском. Я кивнула и положила голову Лео себе на колени. Слезы не текли, я старалась не раскваситься, мне надо перетерпеть. Когда вокруг меня не будет столько народу, я смогу дать волю эмоциям.

Дрожащими руками, я набираю номер родителей и, заикаясь, объясняю им ситуацию. Мама сбрасывает, надеюсь, ей удалось понять, какой адрес я продиктовала.

Начинаю нервничать, когда «скорая» не приезжает очень долго. В поле моего зрения виднеется нужная машина и я мысленно этому радуюсь. Они останавливаются рядом с автомобилем человека, который сбил Лео, а за ними тормозит знакомая мне машина из которой вылетает Вова и Альберт.

Меня оттаскивают от Лео, но я брыкаюсь. Комок в горле начинает душить меня, пока я не чувствую сильную пощечину, которую преподнесла мне мама. Она просит меня успокоиться, хотя дрожит не меньше моего. По сравнению со мной, ее глаза уже красные. Вова что-то говорит врачам, которые перекладывают Лео на каталку и завозят внутрь. Нам позволяют ехать всей семьей и недолго думая, я запрыгиваю внутрь и беру за руку Лео. Ему уже одели кислородную маску, а я мысленно молюсь за него.

«Живи, Лео, ради меня...»

Моя рука крепко сжимала его ладонь. Я наблюдала за дыханием Лео. Его грудь вздымалась еле-еле. Врачи осторожно обрабатывали затылок, с которого все еще, по всему видимому, шла кровь. Мама тряслась рядом со мной, а представители мужского пола, все еще беседовали с теми, кто оказывал первую помощь.

Я проклинала все на свете за то, что этот день стал роковым. Мозг отказывается работать, глаза грозятся выпустить воду наружу. Хочется закричать и спросить: «За что нам это все?» Мама потеряла малыша, не хватало еще остаться без Лео. Нет, все будет нормально. Он сможет преодолеть это, он сильный. Самое ужасное, что я не могу ничего сделать и мне остается только сидеть и ждать, - ждать, что будет дальше.

«Скорая помощь» ехала так быстро, что мне казалось, еще чуть-чуть, и мы взлетим к чертовой матери. Где-то внутри, я боялась за жизнь Лео так сильно, что хотелось крикнуть, чтобы прибавили скорость на максимум. Больше всего, мне было страшно, что мы не успеем, однако к этой мысли, пробежавшей в моей голове, мы уже остановились у главного входа.

Далее, все происходило сквозь мутную пленку: Лео везут внутрь, все врачи кричат что-то на испанском, его увозят, я сопротивляюсь и хочу поехать с ним, но мне не разрешают. Нас оставляют в зале ожидания. Альберт с мамой сидят в обнимку, он успокаивает, говорит банальное «Все будет хорошо», а мы с Вовой ходим туда-сюда, заблудившись в своих мыслях.

Когда я спрашиваю, знают ли об этом остальные члены семьи Вовы и моя бабушка, мне отвечают, что нет. Никто больше не знает. Я бы позвонила сейчас друзьям и все им объяснила, но сначала, мне хочется дождаться вердикта врача и узнать, сможет ли Лео восстановиться. Не могу больше терпеть и убегаю в туалет.

Как только хлопаю за собой дверь, выпускаю эмоции и чувства наружу. Глаза моментально становятся черные от разводов туши. Небрежно вытираю их, но получается только хуже, теперь все мое лицо в размазанной косметике. Включаю воду и начинаю умываться, продолжая плакать. Мне надо успокоиться и выйти. Нельзя реветь перед родными, я сделаю им больнее этим. Смотрю на свое отражение и, выпив воды и кувшина рук, проглатываю комок и выхожу.

На диване все так же сидит мама, качаясь из стороны в сторону и периодически всхлипывая. Вдруг в зал ожидания врывается Дрейк и подбегает к Вове. Все его лицо красное, а дышал он так часто, словно ему пробили легкое. Оказывается, Вова уехал с работы, никого не предупредив. Лишь недавно он написал своему помощнику, что находится в городской больнице.

Я возобновила сопротивления тогда, когда родители сказали, чтобы Дрейк увез меня домой. Врач сказал, что они зашили затылок Лео, но точный ответ решающий его будущее, они смогут дать только завтра, так как парень находится сейчас под воздействием большого количества лекарств. Я хотела досидеть здесь до тех пор, пока он не очнется. Мама предложила поехать к ней, но я отказалась. Как бы я не просилась, мне не позволили остаться в больнице.

Дрейк вывел меня на улицу с большой силой. Он крепко держал меня за плечи, а когда посадил на сидение рядом с водителем, я сделала попытку выбраться, но к этому времени, он успел заблокировать двери. Усталость смешалась с волнением и страхом, поэтому, вскоре, я перестала делать тщетные попытки возвращения в больницу.

Мы ехали по ночной Малаге и мне казалось, что я постарела на несколько лет сразу. Глаза неприятно щипали от сильного напора слез в туалете. Все тело болело так, будто меня тоже сбила машина, словно кости терлись об кожу. Было некомфортно и болезненно. Я мысленно благодарила Дрейка за то, что он молчал и не задавал мне различных вопросов. Теперь мне хотелось поскорее приехать в квартиру и забыться.

Нам пришлось проехать то место, в котором случилась беда, потому что другого выхода не было. За три часа, здесь все убрали и решили. Завтра начнется вся суматоха, на сегодня дела закрыли. Тех прохожих, которые стали свидетелями катастрофы уже нет. На их место пришли новые, которые даже не догадываются о том, что тут произошло. Лучше бы мы остались дома и никуда не ходили.

Когда Дрейк остановился возле подъезда, помог мне выбраться. Я была не против, потому что без чьей-либо помощи, мне бы не удалось дойти даже до лифта, который назло не работал. Я медленно перебирала босыми ногами по холодным ступенькам. Туфли все также были в моей руке, до них мне нет никакого дела. Все, чего я действительно хотела - это вернуть время назад, а раз сделать такое невозможно, то ограничусь тем, чтобы с Лео в скором времени, стало все в порядке.

У меня не получалось засунуть ключ в дверную скважину, но я даже не психовала, более того, я не могла даже понять сейчас, какого цвета дверь и что это вообще такое. Снова мне пришли на помощь. Медленно прохожу внутрь и, не обращая внимания на Дрейка, скатываюсь по стенке рядом с дверью и начинаю плакать. Он стоит, возвышается надо мной и не пытается успокоить, чему я тоже очень рада. Мне надо выплакаться, дать себе волю.

Это продолжалось больше получаса. Дрейк не собирался уходить, а я вставать. Скинув с себя пальто, он подвернул рукава рубашки до локтя и опустился рядом со мной, положив мою голову себе на плечо. Когда у меня не осталось слез, Дрейк заговорил: