Самсон и Роберто. Секрет патера Пьетро - Ингвар Амбьернсен

Пес Самсон стоял перед зеркалом и, почесывая себя за ухом, ласково приговаривал:

— Хорошая собачка! Умница песик!

Отражение понравилось Самсону. Правда, зубы у него были совсем желтые, почти что даже коричневые, и шкура от старости стала довольно облезлая. Но ведь свои зубы-то и своя, родная шкура! Самсон вспоминал, сколько хорошей еды пережевали для него эти зубы и как согревала его шкура, спасая от дождя и ветра. А потом, главное то, что внутри! Это он узнал от барсучихи Греты, которая жила под верандой пансионата. «Главное, — говорила она, — то, что ты хороший, добрый пес».

В распахнутое окно тянуло морским ветром с фьорда. В комнате было свежо от осеннего воздуха. Пахло морем, яблоками и добрыми друзьями.

«Жизнь чудесна!» — подумал Самсон и ласково улыбнулся своему отражению.

Он собрался было еще немного похвалить себя за хорошее настроение, но тут его отвлекли голоса, доносившиеся из сада.

Там заливисто хохотала мастерица-на-все-руки выдра Улли.

Самсон подошел к окну.

Внизу, на веранде, свернувшись клубочком, спал кот Роберто. Но спал он, конечно, как всегда, вполглаза. Роберто и во сне успевал замечать все, что происходит наяву в окружающем мире. «Очень подходящее умение для того, кто управляет делами пансионата "Раздолье над фьордом", — подумал Самсон. — Ведь здесь то и дело случаются всякие неожиданности. Даже когда ты спишь».

В саду поспели яблоки, и Улли с Гретой собирали урожай. Улли забралась на самую макушку яблони и, перепрыгивая с ветки на ветку, скидывала Грете большущие румяные яблоки. Грета ловила их на лету и укладывала в плетеную корзину, которая стояла на траве. Грета принарядилась и щеголяла в ярко-красной форменной курточке рассыльного; в саду среди зелени это смотрелось очень красиво.

— Ой, как мне весело! — кричала Улли. — Я так ухохоталась, что даже описалась! Ай-яй-яй, как нехорошо!

— Это еще что такое! Не смей писать на яблоки! — гавкнул на нее Самсон. — А то фон Страус не захочет их покупать, и мы ничего не продадим.

— Я только в штанишки, а не на яблоки! — крикнула в ответ Улли. — А тебе хочется яблочка? Н-у скажи, хочется? Правда же хочется? Давай, разевай рот! Разевай пошире!

Самсон разинул рот. До сих пор он как-то не догадывался, а тут сразу понял, что ему, оказывается, ужасно хочется яблочка.

Улли так метко кинула яблоко в окно Самсону, что он его сразу ам, и — поймал. Такое вкусное, сладкое яблоко! Но вот беда — только что оно было у него в зубах, и вдруг раз и нету!

— Кинь еще яблоко! — закричал Самсон. — Кидай сразу два! Нет! Кидай всю корзину! Две, три корзины! Я съем все-все яблоки, я весь сад съем!

— Секундочку! — Роберто приоткрыл глаза и прищурясь смотрел с веранды на Самсона.

— Ну хоть одно! Только еще одно яблочко! — стал канючить Самсон.

— Уже летит! Лови! — крикнула Улли.

Самсон ам — и поймал, но второе яблоко умудрилось так быстро провалиться в желудок, что он даже не успел распробовать.

— Ну пожалуйста, только…

— Нет, съел, и хватит. Роберто уже был на ногах, точно и не спал. — На что, по-твоему, мы будем жить зимою, особенно если у нас не прибавится постояльцев?

— И правда… Сейчас-то их у нас вообще ни одного, — призадумавшись, произнес Самсон.

— Слушайте, может быть, вы придете и поможете нам тут? Все вместе мы гораздо скорее управимся, — предложила Грета.

Самсон и Роберто ответили дружным стоном.

Больше всего они любили отдыхать.

Когда все яблоньки до последней были обобраны, четверо друзей развалились на травке и стали глядеть на облака. Они увидели облака, похожие на коров и лошадок, на кроликов и трактора. А Улли увидела ангела, которого кроме нее, никто не заметил.

Тут на дорожке послышался писк, это мчался Бенни.

— Только этого еще не хватало! — громко вздохнул Роберто. — Опять этот крысенок!

Бенни был редактор местной газеты «Новости фьорда» и главный знаток всего, что могло интересовать лесных зверей. Если где-нибудь кто-то с кем-то повздорил или кто-то в кого-то влюбился, Бенни тотчас же сообщал об этом в своей газете. Случалось, правда, что он сообщал о ссорах или любовных историях, которых на самом деле не происходило. «Ho это так — на всякий случай, — говорил Бенни, — чтобы чего-нибудь не пропустить». Бенни был очень доволен, что в его газете каждый день были заполнены все страницы.

— В «Раздолье над фьордом» собран урожай яблок, — пробормотал он себе под нос и уселся на траву, разложив на коленях блокнот. — Еще что-нибудь новенькое?

— Ничегошеньки! — ответил Роберто.

— Нет, как же! — заволновался Самсон. — Улли описалась.

— Не ново, — сказал Бенни. — Мне можно яблочко?

— Нет! — сказал Роберто, бросая на Бенни недовольный взгляд.

- Возьми, но только одно, — сказала Грета.

Бенни впился острыми крысиными зубками в яблоко и принялся грызть, в то же время пристально разглядывая Грету сквозь толстые стекла своих очков.

— Ты ведь как будто получила сегодня письмо из Шотландии. Я правильно говорю — из Шотландии?

Грета перевернул ась на бок и уставилась на него с растерянным выражением:

— Как ты узнал?

— А вот это мой маленький секрет! — загадочно ухмыльнулся Бенни. — Уж не шотландский ли поэт Грегор сообщает о своем приезде? Отдохнуть осенью — это ведь так романтично!

— Тоже мне — секрет! Нет тут ни большого, ни маленького секрета, — сказал Роберто. — Просто он платит несчастной лесной мыши, которая работает на почте, по десять крон семьдесят эре в месяц за то, чтобы она вскрывала и прочитывала все частные письма. Так-то!

— Как это нехорошо! — не на шутку возмутилась Грета. — И как тебе только не стыдно!

— Так это правда? Неужели Грегор в самом деле собирается к нам приехать? — спросил Самсон. — Вот хорошо-то!

— Однажды мне действительно было стыдно. Это случилось много лет назад. Но это слишком печальная история, — сказал Бенни и, отложив в сторону недоеденное яблоко, достал авторучку. — Так я могу написать, что в ближайшие дни в пансионате ожидается приезд знаменитого крота-поэта?

Грета начала было печально вздыхать, но не выдержала и заулыбалась. Из кармашка форменной курточки она достала письмо, по виду которого сразу можно было догадаться, что оно не раз уже читано и перечитано, и, развернув, с чувством прочла его вслух тихим, трепетным голосом: