Портрет мертвой натурщицы - Дарья Дезомбре
- Автор: Дарья Дезомбре
- Жанр: Детективы
- Год публикации: 2014
- Страниц: 61
- Просмотров: 0
- Возрастные ограничения: (18+) Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних.
Краткое представление о книге
Шрифт:
Интервал:
Моей бабке, Лазаревой Марии Викторовне
Краски смешиваютсся, превращаются в вино, и оно пенится на моих холстах.
Марк Шагал «Моя жизнь»
Я совершенно нормален. А ненормален тот, кто не понимает моей живописи, тот, кто не любит Веласкеса, тот, кому неинтересно, который час на моих растекшихся циферблатах — они ведь показывают точное время.
Сальвадор Дали
— Девушка, вы знаете, что у вас нежнейший профиль?
— Чё? — Девица повернулась анфас, и он вздохнул. Хорош был только профиль. И то скорее игривый Фрагонар, чем то, что ему требовалось сейчас для работы. Хотя…
— Очень чистая линия, — сказал он, глядя в простодушные глаза, обведенные перламутровой голубой подводкой. — Нежная кожа — зря вы пользуетесь румянами, в вашем возрасте это лишнее.
Девица от удивления разлепила липкий от клубничного блеска ротик бантиком. Он усмехнулся. Нормальная речь кажется этим детям предместий чем-то вроде марсианского языка. Он чуть отклонился на поручне троллейбуса, чтобы лучше рассмотреть ее всю: от коротковатых ножек и низко посаженной попки до плосковатого бюста, втиснутого в дешевое подобие Вандербры. Кого она хочет обмануть?
— Вы пристаете ко мне, да? — спросила девица высокомерно, но в голосе читалась надежда. Мужчина выглядел весьма импозантно. «Ухоженный», — подумала она, скосив глаза на сдержанного цвета галстук и ворот явно приличного костюма, виднеющийся из-под плаща.
— Нет, — улыбнулся мужчина. — Я художник, если хотите, чистой воды эстет. Мне понравился ваш профиль. — Он перевел взгляд на ее руки. Девушка с явной гордостью пошевелила акриловыми ногтями. Он внутренне содрогнулся: эти нарощенные ногти с мелким рисунком в виде цветочков на каждом казались ему верхом вульгарности и антисанитарии. Но сами ручки были неплохи — если сковырнуть с них это уродство. Достаточно пропорциональны, в милых ямочках. Вполне в его стилистике.
— Вы бы хотели, чтобы я вас нарисовал? — спросил он, уже зная ответ.
— Бесплатно? — Она слизнула с губ клубничный жирноватый глянец.
— Именно.
— А раздеваться придется?
Он усмехнулся — какое деловитое создание. Впрочем, чего ожидать при такой жизни?
— А ты бы хотела? — ответил он вопросом на вопрос. Ему было наплевать на ее желания. Но стало любопытно.
Девица огляделась по сторонам, чтобы быть уверенной, что остальные пассажиры не слышат их беседу: народу в этот послеобеденный час было маловато. И, легонько порозовев, кивнула:
— Ну, если надо, то чего? Я могу.
— А что скажут родители?
— А, — махнула она рукой, — родители во Владимире. Я тут сама квартиру снимаю. — Она гордо повела плечом. — В Южном Тушине. Правда, без линолеума и без душа. Но это ничего — вода-то горячая есть, верно?
— Верно, — кивнул он. У него в квартире было три ванные комнаты: одна для гостей (редких, но на всякий случай — он унаследовал от отца известную брезгливость), потом — душевая в пять метров и еще одна — с панорамным окном и большой ванной — никаких булькающих джакузи, — элементарной, как разрезанное вдоль крутое яйцо.
— Я тут работу нашла приличную, — не могла остановиться девица, а он отодвигался то влево, то вправо, чтобы понять — похожа ли? — Продавцом в бутике. С процентами. — Она улыбнулась чуть смущенно, и вдруг стало понятно, сходство, несомненно, есть. — Ну, и родители, конечно, помогают.
— Молодец, — сказал он невпопад, вынул из кармана мобильник. Бросил взгляд вниз, на ее ноги. Вот черт! Дешевые, изъеденные солью сапоги были прямо-таки гренадерской стати. Что за издевка природы! Какой у нее там размер? Сороковой?
— Это мамины, — прошептала девица, залившись краской. — У нас-то в районе зачем приличной обувью грязь месить? А я с собой на работу туфли ношу. — И она с готовностью приоткрыла вместительную сумку из кожзама.
Он облегченно выдохнул:
— Говори телефон.
Девушка продиктовала номер и даже заглянула к нему на экран мобильника, чтобы увериться, что он все записал правильно.
— Я позвоню, — сказал он на прощание.
— Давай! — Она проводила его взглядом и крикнула, когда он уже сходил с последней ступеньки: — Не забудь только!
Он стоял перед ее кроватью и смотрел, как Маша дышит во сне: легко, почти незаметно. Руки с коротко подстриженными ногтями, спрятаны под подушку. Тонкие голубоватые веки чуть подрагивают: что ей снится? Темный подвал в Подмосковье? Сгоревший в костре друг детства? Андрей с силой потер лицо, взъерошил волосы на затылке: и как ему с ней быть? Как вывести из того тупика, куда она сама себя загнала? Бедная умная девочка. Слишком умная девочка.
Маша находилась в больнице с тех пор, как они поймали маньяка. Машиного маньяка. Маша искала его с двенадцати лет, всю жизнь и все полученные знания сосредоточив в этом поиске. Сначала она искала убийцу своего отца. А потом — убийцу самых близких друзей и отчима. И только под конец поняла, что эти двое убийц на самом деле — один и тот же человек. Родной человек: родной и для Маши, и для ее матери[1]. И вот уже прошли три недели, а Андрей не видел улучшений. И это его не на шутку пугало. Может такое быть, что в Маше что-то перегорело, сломалось? И сломалось навсегда?
Андрей сглотнул и поправил одеяло — с ним все было в порядке, но хотелось сделать хоть что-нибудь плюс к тем дурацким фруктам на столе, которые она не ела, книжкам, которые не читала, фильмам (только комедии!), которые не смотрела.
— С ней все будет хорошо. — В дверях стояла подруга Натальи, Машиной матери, державшая в своей клинике обеих. В семье их и осталось-то теперь только двое. — Скоро отпустим домой.
— Дома и стены лечат, — болезненно улыбнулся Андрей.
— Не уверена, — задумалась на минуту подруга, не улыбнувшись в ответ. — Но попробовать стоит. Конечно, я посажу их на терапию. Наталья должна возвратиться к работе — это ее и в первый раз, с Федором, спасло.
— А Маша? — спросил Андрей, задержав дыхание.
— Маша побудет дома, займется хозяйством, будет готовить матери ужин. Вам, если повезет, — завтрак. — Она лукаво улыбнулась. — Все будет хорошо, Андрюша, — повторила она опять, будто его гипнотизировала.
Андрей кивнул, мотнув головой, как больная лошадь. Жалко усмехнулся. Пошел по коридору и почувствовал, что она смотрит ему вслед.
«Маша не умеет готовить, — сказал он про себя. — Терпеть не может этого». Маша, он был уверен, боится возвращаться домой, где хозяйничал маньяк. Их страшноватый Ухти-Тухти.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!