Этимологии. Книги I–III: Семь свободных искусств - Исидор Севильский

Исидор Севильский

Этимологии. Книги I–III: Семь свободных искусств

Предисловие

Domino meo, et Dei servo, Brauloni episcopo, Isidorus… Господу моему и рабу Божиему, епископу Браулону[1], Исидор. Вот тебе, как я обещал, мой труд о началах всяческих вещей, из прочтенных древних [сочинений] по воспоминаниям собранный и так же снабженный в некоторых местах примечаниями, как и сохраняющий [дословно] написанное стилосом предков.

Книга I. О грамматике

Глава I. О науке и искусстве

Наука (disciplina) имя получила от научения (discendo), потому она также может называться и знанием (scientia). Ведь «знать» (scire) произошло от «учиться» (discere), ибо никто из нас [ничего] не знает, если не учится. А иначе она названа наукою, ибо всему учит (discitur plena).

(2) Искусство (ars) же называется так потому, что состоит из наставлений и правил искусного мастерства (ars). Другие же говорят, что греки вывели это слово απὸ τη̂ς αρετη̂ς, то есть «от добродетели», которую они называли знанием[2].

(3) Платон[3] и Аристотель[4] считали, что между искусством и наукою существует различие, и говорили, что искусство — в тех [вещах], которые могут быть теми или иными[5], тогда как наука имеет дело с теми [вещами], которые не могут быть иными. Ведь когда нечто разбирается в [необходимо] истинных суждениях, то это будет наука, когда же нечто трактуется как правдоподобное и сомнительное, то это получит имя искусства.

Глава II. О семи свободных искусствах

Наук свободных искусств (artes liberales) семь[6]. Первая — грамматика, то есть опытность в речи (loquendi peritia). Вторая — риторика, которая из-за красоты и величия красноречия считается совершенно необходимою в делах гражданских. Третья — диалектика, называемая логикою, которая посредством тончайших рассуждений отделяет истинное от ложного. (2) Четвертая — арифметика, которая содержит причины и различия чисел. Пятая — музыка, которая состоит из стихов и песен. (3) Шестая — геометрия (geometrica), которая охватывает измерение и <размеры> земли. Седьмая — астрономия, которая содержит законы звезд.

Глава III. О всеобщих [греческих] буквах

Основанием искусства грамматики являются всеобщие буквы (litterae communes), которыми занимаются и книжники, и счетоводы. Наука об этих [буквах] — это как бы детство грамматического искусства: и поэтому Варрон[7] назвал ее буквистикою (litteratio). Буквы же суть образы (indices) вещей, знаки слов, и их сила такова, что у нас недостаток дикции называется немотою, <ведь слова проникают через глаза [при чтении], а не через уши>. (2) Употребление букв было изобретено для запоминания вещей, а именно, чтобы они не уходили в забвение, их связывают словами. Ведь при всем таком разнообразии вещей никто не смог бы ни выучить слышимое, ни сохранить в памяти. (3) Буквы же называются как бы законодателями [речи], ибо они отвечают за правильность речи или за то, что выводится в речи.

(4) Кажется, что латинские и греческие буквы произошли от еврейских[8]. У них ведь первая [буква] называется «алеф», [от которой] потом по сходству названия греки вывели альфу, и отсюда у латинян А. Ведь переводчик (translator) создал букву другого языка по схожести звука, чтобы мы могли знать, что еврейский язык евреев всем языкам и буквам — мать. Однако евреи пользуются 22 буквами (elementa litterarum), как в книгах Ветхого завета, а греки — 24, а латиняне, помещаясь между ними, имеют 23 буквы. (5) Еврейские буквы получили свое начало от Закона через Моисея, а сирийские и халдейские — через Авраама. Ибо последние, хотя и согласуются с еврейскими по числу и произношению, но различаются одним начертанием.

Египетские буквы царица Исида (Ио́), дочь Ина́ха, пришедшая из Греции в Египет, открыла и передала египтянам. Ведь у египтян у жрецов были одни буквы, а у народа — другие; жреческие называются ἱεραί, а народные — πάνδημοι.

Употребление греческих букв первыми открыли финикийцы, поэтому Лукан[9] [говорит]:

Если молве доверять, финикийцы впервые дерзнули

Звуки людских голосов закрепить в новосозданных знаках.

(Lucan., Phars., III, 220).

(6) Вот почему финикийским[10] цветом пишутся заголовки книг — потому что они получили начало от их букв.

Кадм, сын Агенора, привез из Финикии в Грецию[11] сначала 17 букв — Α (альфа)[12], Β (бета), Γ (гамма), Δ (дельта), Ε (э-псилон), Ζ (дзета), Ι (йота), Κ (каппа), Λ (лямбда), Μ (мю), Ν (ню), Ο (о-микрон), Π (пи), Ρ (ро), Σ (сигма), Τ (тау), Φ (фи). Паламед[13] во времена Троянской войны добавил такие три — Η (эта), Χ (хи), Ω (о-мега). После этого лирик[14] Симонид[15] добавил еще три: Θ (тхета), Ψ (пси), Ξ (кси). (7) Букву Y (ю-псилон) первым создал Пифагор Самосский[16] по образу человеческой жизни. Ее нижняя палочка обозначает детский возраст, неопределенный, который не отдает себя еще ни добродетели, ни пороку. С развилки выше начинается юность: ее правая дорога крута, но приводит к счастливой жизни, левая же легка, но доводит до падения и гибели. Об этом так говорит Персий[17]:

Ты, для кого развела самосские веточки буква,

И указала идти, поднимаясь по правой тропинке.

(Pers., Sat., III, 56).

(8) Ведь у греков есть пять мистических букв. Первая — Y (ю-псилон), которая обозначает человеческую жизнь, о чем только что мы говорили. Вторая — Θ (тхета), которая [обозначает] смерть, ибо судьи эту самую букву ставили против имени тех людей, которых приговаривали к смертной казни. И называется [она] тхета απὸ του̂ θανάτου, то есть «от смерти». Поэтому она имеет посередине стрелу, то есть знак смерти. О чем следующее:

О более пред прочими несчастливая буква тхета!

(9) Третья, Τ (тау), показывает вид креста Господня, почему по-еврейски [тау] и значит «знак». О чем сказано у пророка Иезекииля (Иезек., 9:4): «Пройди посреди города, посреди Иерусалима, и на челах людей скорбящих... сделай знак «тау»»[18]. Остальные две, первую и последнюю, взял Себе Христос. Ведь Он начало и Он конец, говоря: «Аз есмь Алфа и Омега» (Откр., 1:8). Ведь они сходятся одна с другой: то Α к