Сыновья войны - Николас Сансбери Смит

Ноябрь 2011 г.

Неаполь, Италия

Черный мерседес остановился перед одной из старейших базилик Неаполя, построенной на руинах гораздо более древнего римского храма.

Антонио Моретти представил, как могли выглядеть солдаты тех времен: кожаные доспехи, мускулистые тела, короткие мечи в мозолистых руках. Его солдаты скрывали оружие под черными костюмами. Внешнее несходство показалось ему разительным, но мышление, подумал он, не так уж и отличалось. У них были те же заботы: защищать командира и членов клана, зарабатывать на жизнь, выживать. В этом отношении в древнем городе за два тысячелетия мало что изменилось.

Один из солдат Моретти открыл заднюю дверь, и Антонио выбрался из машины, не обращая внимания ни на демонстрантов, скандирующих по другую сторону улицы, ни на оскорбительные для его семьи транспаранты. Вместо этого он повернулся к возвышающейся над ними базилике Сан-Паоло-Маджоре.

Фасад загораживал заходящее солнце, но Антонио не стал снимать солнцезащитные очки. Ему не хотелось, чтобы родные или соратники видели его таким. Его уважали как жесткого человека, а уважение здесь считалось самой твердой валютой.

Выросший в трущобах неподалеку отсюда, он рано повзрослел. Четыре срока службы в Четвертом альпийском парашютно-десантном полку Италии в Афганистане и Ираке закалили его. А работа на семью Моретти связала кровью.

Но сейчас он шел словно вслепую. Он оказался совершенно не готов к похоронам отца, застреленного мафиози из клана-соперника рядом с местным кафе.

Антонио быстро огляделся, высматривая возможную опасность, хотя его окружали люди, которые были готовы грудью защитить от пуль и его самого, и членов клана. Этого, однако, оказалось недостаточно, чтобы спасти отца. И до сих пор не было известно, какой именно из враждующих кланов был за это в ответе.

– Антонио, – окликнул его грубый голос.

Рядом припарковалась еще одна машина, и из нее вышли мужчины в строгих черных костюмах. Их возглавлял его младший и единственный брат, Кристофер, тоже ветеран Четвертого альпийского. Они оба уехали из дома юношами, чтобы воевать, – и вернулись домой, чтобы стать участниками совсем другой войны.

Они обнялись, соприкоснувшись щеками, и Кристофер вернулся к машине, чтобы высадить жену Грету и их десятилетнего сына.

– Помоги маме, Винни, – сказал Кристофер мальчику.

К ним подошел Рафаэлло Турси, молчаливый солдат с четками в руке. Это был один из самых преданных солдат Моретти, никогда не имевший собственной семьи и полностью посвятивший себя делу и Богу.

– Район чист, – доложил он.

– Спасибо, Рафф, – поблагодарил Антонио, обернулся к мерседесу и подал руку жене.

Лючия, воплощение грации и элегантности, вышла из машины, наклонилась и помогла выбраться их трехлетнему сыну Марко.

Тот улыбнулся, сверкнув идеальными молочным зубками.

Антонио поцеловал сына в лоб у кромки густых черных волос. Того же цвета было платье Лючии и вся одежда, которую Антонио видел вокруг.

Рафф отдал приказ солдатам Моретти, и они выстроились по обеим сторонам высокой каменной лестницы. Антонио помог жене подняться по ступеням к массивным парадным дверям базилики.

Сопровождавшие их охранники были не единственными, кто был вооружен. Пара офицеров полиции дежурила у двух древних коринфских колонн, переживших и войны Древнего Рима, и воздушные бомбардировки двадцатого века.

Внутри базилики мерцал свет свечей. Антонио остановился, чтобы окунуть пальцы в святую воду и перекреститься. Он очень давно не бывал в церкви. Чувство вины, которое он всегда испытывал в храмах, было с ним и сегодня. Часть его считала, он не заслуживает права находиться здесь после всего, что совершил, после того, как убил столько людей и ради родины, и ради семьи.

Красота старинных фресок со сценами из житий апостолов Петра и Павла помогла ему успокоиться, пока двое полицейских проверяли, нет ли у него оружия.

Он поднял руки и взглянул на одного из них. Сегодня у него не было настроения общаться с этими придурками.

– Все в порядке, – сказал один из стражей порядка и жестом пригласил Антонио к столу, где гостей поджидало еще трое копов.

– Подпишите здесь, – сказала женщина-полицейский с внимательными зелеными глазами.

Антонио ожидал подобного уровня требований безопасности, но все равно испытывал раздражение, даже зная, что все это делается ради их собственного блага. На его памяти это был первый раз за долгое время, когда все семейство Моретти собиралось в одном месте. По этой же причине они решили нарушить римско-католическую традицию, попросив сотрудников похоронного бюро внести тело в храм.

Не было ни семейной процессии по городу, ни гробоносцев для Стефано Моретти. Учитывая жестокость других преступных кланов, это попросту было бы чересчур рискованным. Никто не чувствовал себя в безопасности, и обострение конфликта предвещало, что теперь станет только хуже.

Маленький Марко взглянул на отца глазами, полными удивления и любопытства. Антонио давно решил, что оградит невинность сына и даст ему детство и будущее без кровопролитий и преступлений.

Будущее без войны.

Кристофер с семьей тоже миновали охрану, и обе семьи направились по центральному нефу, украшенному золочеными арками, резными мраморными колоннами, под сводом, расписанным великолепными фресками. Миновав трансепт, они увидели многоугольную апсиду, богато украшенную росписью. Даже маленький Марко, казалось, был потрясен, глядя на ослепительный полукупол вверху.

Ни роскошь убранства и общая атмосфера приглушенного благоговения, ни великолепный вид его семьи, уже занявшей зарезервированные места у алтаря, нисколько не смягчили возмущения Антонио, вызванного закрытым гробом. Ублюдки, сделавшие это, не ограничились пулей в сердце, а для пущего надругательства еще и изрешетили отцовское лицо.

Образ мертвеца всплыл в памяти Антонио, всколыхнув еще одну горячую волну ярости, которую ему удалось выплеснуть сдержанным вздохом. Он вздернет их за кишки, как только разыщет.

Эта чудовищная мысль казалась богохульной в этом священном месте, но Антонио это не волновало. Он давно оставил надежду попасть в рай. Его душу ждали лишь адское пламя и боль.

– Антонио, – позвал хриплый голос.

Это был его двоюродный брат Лино Де Каро. На первый взгляд – если не замечать золотых колец в ушах – он в своем сшитом на заказ костюме сошел бы за банкира или финансового консультанта, но на самом деле дорогая одежда скрывала крепкие мускулы, татуировки и шрамы, свидетельствовавшие о бурном прошлом Лино.

Он был наемным убийцей семьи Моретти, и его отточенные навыки скоро будут пущены в дело. По правую руку от него сидел еще один бывалый убийца – их дюжий двоюродный брат Закари Моретти. Оба входили в группу Антонио и Кристофера и в иерархии стояли гораздо выше, чем непосвященные соучастники, которые остались снаружи.