Нет смысла без тебя - Татьяна Любимая

— Слышь, мелкая! Стой! Кому говорю!

— Держи ее, ха-ха, щас убежит! Лови! Лови! Ха-ха!

«Только не это! Блииин!» — промелькнуло в голове, и я ускорила шаг. Через мгновение меня грубо схватили за локоть и развернули на сто восемьдесят градусов. Так и есть — Бэр. Бритоголовый качок выше меня на две головы нагло ухмыляется, плотоядно осматривая меня с ног до головы бледно-серыми глазами и облизывая свои пухлые губы. Не отрывая от меня взгляда наклоняет голову из стороны в сторону будто разминает шею, мышцами играет под белой с принтами в виде черепов обтягивающей футболкой.

— Куда спешишь, красавица? А поговорить? — сжимает мой локоть больнее, не позволяя выкрутиться. Другой рукой вцепился в бедро, чуть задрав платье. Синяки точно останутся.

Дружки его, такие же отморозки — местные гопники, окружи нас, не давая мне пройти. Ржут как ненормальные, сплевывают себе под ноги. Почти все одинаково одеты — в темные джинсы или спортивные штаны, обтягивающие футболки, кроссовки.

— Как зовут дюймовочку?

— Пусти, придурок! — снова пытаюсь вырваться. А сердце ухает куда-то вниз от страха. И до меня добрался, гад!

Бэра с дружками знает вся округа. Во-первых, он — хозяин ночного клуба «Жар-птица», вроде как Бэр выиграл этот клуб в карты. И репутация у этого клуба так себе. Говорят, там проворачиваются какие-то темные делишки, в том числе и с наркотой.

А во-вторых, уж очень Бэр любит девочек «портить». Особенно первокурсниц. Тусуется постоянно возле общаг, высматривает себе добычу и принуждает ублажать его. Любитель девочек-целочек — так его называют дружки. Девчонки рассказывали, как изощренно и жестко он трахает, практически насилует их. После очередной утехи еле живая девочка достается кому-нибудь из его дружков и, только когда тому надоест, ее отпускают из этой жуткой компании. Надо ли говорить, сколько морально и физически униженных и опущенных ниже некуда девушек возвращается из этой компашки. В полицию никто не обращается, так как запугивают эти отморозки так, что девочки никому ничего не рассказывают. Только между собой, близкими подругами, делятся жуткими подробностями.

Везет только тем студенткам, кто уже под крылом какого-нибудь папика, замужем или хотя бы дружит с парнем-не хлюпиком. А еще к нему не попадают те, кому родители снимают квартиры. Таких Бэр не трогает. Только одиноких, невинных и «бедненьких» — как раз из общаги. Причем с начала учебного года он берется за самых красивых девочек, потом постепенно переключает внимание на остальных. Все вокруг знают кто такой Бэр, и я в том числе. И все стараются держаться от него подальше и не попадаться на глаза. Но кому как повезет.

Сегодня, очевидно, настала моя очередь. Я до последнего надеялась, что на меня ни он, ни его дружки не обратят внимания. Я ведь обычная серая мышка, ботаник. Одеваюсь очень скромно, совсем недорого, каблуки не ношу, косметикой практически не пользуюсь, так, слегка тени на веки и блеск на губы. Лицо обычное, круглое, глаза карие, нос прямой, губы почти бантиком. Прическа — черные волосы со стрижкой каре до плеч и то часто в хвост собираю. Ростом тоже обычная — метр шестьдесят пять, стройная, хотя и худенькая, грудь второго размера. Девчонки считают меня симпатичной, но я им не верю и красавицей себя не считаю. А еще меня часто за маленькую принимают, особенно в магазине: «Что тебе, девочка?». И ничего, что девочке почти девятнадцать лет!

В общем, внешность так себе, но я и не парюсь. Со школы была занята только учебой, даже один год экстерном сдала — очень хочется стать учителем, в идеале преподавателем в институте, но это как получится. А вообще, да — это моя мечта детства — учить кого-нибудь.

Сегодня я возвращалась из института в общагу. Через месяц сессия, конец первого курса и наконец-то поеду домой — к маме и сестренке. Ленка заканчивает восьмой класс, и я даже рада, что у нас с ней четыре года разницы в возрасте. Как раз, когда я окончу институт и приеду домой, она поступит куда-нибудь учиться, так что мамочка наша не останется без присмотра. В последнее время мама все чаще жалуется на высокое давление и сердце, но продолжает работать воспитателем в детском саду, подрабатывая по вечерам техничкой в местном магазинчике.

Сколько я себя помню, нам всегда было туго с деньгами. Мама растила нас одна, отец погиб, когда Ленке было всего два годика, и замуж больше мама не вышла. В нашем поселке работать-то особо негде, подрабатывать тоже. Зарплата воспитателя мизерная, хорошо еще, что пособие по потере кормильца помогало, а так денег катастрофически не хватало.

Я школу закончила с отличием и в город уехала, поступила в институт. Получаю повышенную стипендию и подрабатываю написанием рефератов и курсовых. Так что полностью на самообеспечении.

— Эй, полегче, не брыкайся! — шипит на меня Бэр под улюлюканье дружков. — Давай познакомимся!

— Не хочу! Отпусти! Я спешу! — голос предательски ломается, колени дрожат, живот скрутило, а этим еще веселее становится.

Как назло на улице ни души, будто специально все люди попрятались при виде этих типчиков. Приспичило же мне одной сегодня возвращаться! Надо было идти вместе с девчонками, нет же, поперлась в библиотеку.

— И как это я такую строптивую проглядел? Я же страсть как люблю таких темпераментных! — причмокивая возле уха, проговаривает Бэр. — Чем злее девушка, тем громче стонет, даже, пацаны? — а те и рады стараться — в ответ одобрительно загудели.

— Так как зовут тебя, детка? — сильнее вжал пальцы в бедро, так что я не сдержалась от боли, вскрикнула.

— Аня, — ляпнула первое, что пришло на ум. — Аня Иванова.

Снова пытаюсь вырваться из его лап, но становится только больнее. Бэру явно нравится издеваться. Вот я влипла, хоть реви!

— Значит так, Аня Иванова, завтра придешь ко мне. Сама. В клуб «Жар-птица». Знаешь ведь такой?

Я мотнула головой.

— Нет? Ну так спросишь. Жду в десять вечера. А не придешь — все равно поймаю и тогда по кругу пустим. Поняла, Анечка? — последние слова Бэр уже со злым оскалом выплевывал мне в лицо. — И личико тебе поправим, да так, что мама родная не узнает. Так что лучше тебе быть посговорчивее, от меня еще никто не спрятался, крошка.

— Нет! Я не приду! — я дернулась сильнее, выскользнула из его лап и, толкнув кого-то напротив, на ватных ногах бросилась ко входу общаги. «Хорошо, что каблуки не ношу, далеко бы не убежала», — мелькнуло в голове, но тут же резануло обратное — «все равно не успею».

На крыльце этот гад меня догнал, схватил за плечо, дернул на себя, и тут же его рука схватила меня за горло, сжала так, что я не могла дышать, а головой ударилась о стену. Показалось даже, что ноги болтаются в воздухе, но, наверное, все-таки показалось. Я захрипела, вцепилась обеими руками в его руку, пытаясь ослабить хватку.