Случайная невеста капитана Танрея - Светлана Салтыкова

«Ненавижу! Ненавижу этих отвратительных волосатых дикарей!» — возмущалась я, пока брела в практически полной темноте неизвестно где и неизвестно куда.

Вот убейте меня кочерыжкой, но я никак не могла понять, как у таких мелких, немногим только выше пояса, мохнатых инопланетян из захудаленькой третьесортной планетки могли возникнуть столь странные каноны красоты?! Почему-то всех их просто переклинило на высоких стройных девицах с непременно гладкой кожей!

Вот и на меня позарились по тем же двум параметрам, из-за которых, в конечном счете, я и оказалась заперта в каких-то подземных туннелях.

«Ах, бедная-бедная Лори!» — приговаривала я в ожидании самой что ни на есть незавидной участи. Да и разве могло быть иначе, если мне, представительнице крылатого народа, просто как воздух требовались свобода и пространство, а не череда бесконечных пещер и узких каменных коридоров, по которым я бродила словно привидение. Но главное…

— Лори-син, вы опять заблудились? — раздались в ухе слова из переводчика.

«…но, главное, меня всегда почему-то находят», — мысленно добавила я, наконец заметив двух охранников. И мой взгляд моментально и наполнился тяжелым, словно темные тучи, недовольством: ну чего, спрашивается, прицепились? Ах, как же мне хотелось в тот момент выхватить у них из лап оружие и настучать ним по мохнатым головам. Может хоть так у них бы вправились на место мозги, и они прекратили бы похищать девиц? Но, увы, дикари хоть и не отличались высоким ростом, однако силой их вселенная явно не обидела.

Приземистые, мохнатые, с длинными руками, которые бугрились от мышц… Эх… ну, разве с ними совладает такая хрупкая девушка, как я?! Мои глаза тут же опустились на узкие запястья, казавшиеся просто тоненькими веточками на фоне крепких конечностей моих похитителей. И я снова покачала головой, мысленно отмечая и свое бессилие, и необыкновенно бледный цвет кожи от недостатка солнечных лучей.

— Лори-син, не отставайте! — снова раздался голос в наушнике.

Я взглянула на этих мохнатых уродцев почти с ненавистью и поплелась за ними по узкому коридору.

Должна заметить, за мое полуторачасовое отсутствие в обитаемой части туннелей ничего не изменилось. Наш цветник по-прежнему слонялся из угла в угол, стрекоча и переругиваясь, как стая вездесущих вихолок, маленьких, но жутко горластых птичек, которых у нас дома очень недолюбливали.

Да… все же дикари постарались на славу, собрав представительниц прекрасного пола, наверное, со всей галактики. Так что экземпляры в нашем цветнике попадались самые разные: хвостатые и бесхвостые, с длинными когтями и аккуратными ноготочками, с чешуйками и костяными наростами, всех цветов и оттенков кожи.

Такое многообразие потребовалось совершенно не случайно, а по причине амбициозности и любвеобильности местного царька, который решил переплюнуть всех своих предшественников и прославиться в веках величиной гарема. Вот подданные для него и старались, исправно воруя красавиц со всей концов вселенной. Но если большинство девушек постепенно смирилось со своей незавидной участью, то я просто с ума сходила в этих темных туннелях. А причина этого чувства крылась в непреодолимой любви нашего народа к бездонному небу и полетам, вот я и бродила по каменному лабиринту в отчаянных поисках выхода, вместо того, чтобы сидеть сейчас с остальными и перебирать яркие наряды, на которые расщедрился мохнатый правитель.

— Ну, что снова «гуляла»? — между тем насмешливо спросила синекожая девица, с которой мы делили одну комнату на двоих.

Я неопределенно кивнула. Разговаривать в данный момент совершенно не хотелось, а настроение билось в припадке безнадеги.

— Завтра снова пойдешь? — хмыкнула она.

Я вздохнула и кивнула головой. Ну, а что еще мне оставалось?! Жить в гареме какого-то дикаря без настоящего неба и свободы я категорически не желала и ради этого готова была уходить все дальше и дальше, несмотря на темноту и сырость нежилой части лабиринта.

— Ну, ты и упрямая, — удивилась соседка, укладываясь в одну из небольших ниш, которые здесь использовали вместо кроватей.

Я снова вздохнула и тоже улеглась, но спать мне совершенно не хотелось. И хотя в нашем секторе свет уже не горел, а девушки давно видели десятые сны, я все еще беспокойно крутилась, по-прежнему мучаясь от тяжелые, тревожных мыслей. Но вот в конце концов усталость мягким коконом окутала и меня. Я провалилась в сновидение, необыкновенно яркое и не похожее на тысячи других. Вернее, сначала все казалось до банальности простым и обыденным.

Сыро, темно, стены отсвечивают бледным, чуть зеленоватым свечением. А я тащусь вперед, заставляя и уговаривая себя сделать еще шаг… и еще… Ноги ужасно болят, и единственное, чего сейчас действительно хочется, это прикорнуть где-нибудь у стены, уткнувшись в холодную каменную поверхность, и просто больше не двигаться, но я почему-то все никак не сдаюсь. Поворот, еще поворот, развилка, куда же теперь — налево или направо? А … все равно. Сворачиваю направо, сил совсем не осталось. Сажусь прямо на грязный пол и наконец сдаюсь. Глаза закрываются сами собой, и я несколько секунд сижу неподвижно, тупо уставившись сквозь густые ресницы на противоположную стену, до которой можно легко дотянуться рукой, если, конечно же, этого захотеть. Но я не хочу… Взгляд скользит по едва заметным чуть зеленоватым линиям каких-то наростов и вдруг… вдруг натыкается на чьи-то сапоги. Глаза округляются от изумления, и я медленно поднимаю взгляд выше: огромная фигура, мощная и плечистая колеблется передо мной в неверном зеленоватом свечении.

— Вы кто? — вырывается вопрос, когда ко мне возвращается возможность выговаривать слова, а не просто держать рот буквой «о».

Неизвестный наклоняется и теперь его лицо оказывается прямо напротив моего. Я вижу перед собой глаза, горящие словно два оранжевых уголька, резко очерченные скулы и губы, изогнутые в чуть ехидной усмешке.

— Эй, вы кто?! — еще раз спрашиваю незнакомца, снова взглядом окидывая его фигуру.

Хм… в целом он кажется вполне обычным, по крайней мере, никаких шипов, щупалец и прочего ужаса я не замечаю.

Мужчина хмыкает и отвечает какую-то тарабарщину.

— Я не понимаю, — возмущаюсь снова.

И слышу все те же самые непонятные слова.

Я отрицательно машу головой и испуганно таращусь на чужую руку с внушительными когтями, которая тянется в мою сторону. Как же мне в тот момент хочется закричать, но язык от страха немеет, а когда до щеки остаются буквально считанные миликроны, я наконец сбрасываю оцепенение и возвращаю себе способность двигаться. Голова резко откидывается назад, и я со всей дури ударяюсь о стену. И хотя мне прекрасно известно, что все это лишь сон, но боль кажется настоящей. Неизвестный что-то грозно рычит, словно предостерегая меня от необдуманных действий, и я снова безнадежно застываю, ожидая какой-нибудь очередной пакости от судьбы.