Планета динозавров II - Энн Маккефри

Кай с трудом разлепил веки и сквозь узкую щелочку увидел скалу. Зажмурился. Здесь не должно быть никакой скалы. Особенно говорящей. Звук, который издавала скала, напоминал его имя. Он не мог пошевелить даже кончиками пальцев – только веками. Он никак не мог понять, почему не ощущает своего тела, и успокоился только тогда, когда осознал, что если бы он умер, то и думать бы не мог. И постарался открыть глаза пошире.

– Кккккк…аааааа…ййййй…

Звуки очень напоминали его имя, но он никогда раньше не слышал, чтобы односложное слово произносилось так медленно и так странно. А может быть, все-таки слышал? Но когда? Он задумался. И тут он обнаружил, что у него кроме глаз и ушей есть еще и шея, плечи и грудная клетка. Тело начало оживать. Да, грудь равномерно поднимается и опускается – значит, он дышит, но воздух, который выходит из легких, кажется тяжелым, и в горле почему-то першит. Когда к Каю вернулось обоняние, он понял, что его не парализовало. Просто он спал, а сейчас проснулся.

– Кккккк…ааааа…йййй! Пррр…сссссы…аааай…сссь! Он широко раскрыл глаза. Опять ничего не видно, кроме этой проклятой скалы – теперь она угрожающе нависала над самым его телом. Не веря себе, он молча разглядывал скалу, как вдруг из нее медленно выдвинулся продолговатый каменный стержень и так же медленно разделился на три щупальца. Этими щупальцами скала осторожно обхватила его плечо и встряхнула.

– Тор? – Голос Кая почти не отличался от скрежета, производимого говорящей скалой. Кай откашлялся, очищая глотку от тяжелой мокроты, и повторил: – Тор? Значит, ты все-таки прилетел?

Тор заскрипел, как показалось Каю, утвердительно, хотя и с неудовольствием – мол, зачем задавать бессмысленные вопросы, когда и так все ясно. И тут Кай сразу все вспомнил и застонал… Он не просто спал – он был в анабиозе! Тор прилетел, откликнувшись на его собственный сигнал бедствия.

– Дддд…кккллла…дддддыы…вайййй!

Кай увидел, как щупальца Тора положили ему на грудь небольшой продолговатый предмет, повернув к его рту решетчатый наконечник. Он глубоко вздохнул: мозги еще не совсем прояснились, чтобы подобрать нужные слова для объяснения, ради чего, собственно, он оторвал Тхека от изучения самой отдаленной планеты этой солнечной системы. То давнее его послание было недвусмысленным: «Мятеж! Срочно! Необходима помощь!» Но могло случиться, что не все слова успели дойти – ведь Паскутти сломал передатчик.

– Ппппо…ддддрррро…ббббнннннно!.. – Когда скала по имени Тор уселась возле лежащего на спине Кая, пластиковый пол шаттла вздрогнул. Только Кай открыл рот, чтобы заговорить, как Тор прибавил: – Пппппо… ддддрррро.. .ббббнннннно!

Кай закрыл рот. Жаль, что Тор не дал ему хоть немного времени, чтобы собраться с мыслями. Тхекам, как известно, торопиться некуда. «Подробно» на языке Тхеков означало передачу самой сути предельно сжатыми фразами, а Кай был настолько слаб, что ему было не до редактирования. И говорить он мог только со своей, человеческой скоростью. Ну ничего, потом Тор сможет прокрутить запись на той скорости, которая его устроит.

– Прошел слух, что ИК задумал имплантировать нашу экспедицию. Гравитанты вернулись к варварской всеядности. Насильно заперли людей в одном из домиков. Напустили на этот купол стадо гигантских динозавров, чтобы имитировать несчастный случай. Четверо дисциплов смогли вывести группу из дома и спрятать ее в шаттле, который был завален трупами динозавров. Ночью мы завели шаттл в пещеру, о которой гравитанты не знали, и послали сигнал бедствия. Ждали помощи семь дней. Единственным выходом стал анабиоз. Все.

– Отддддыхххххайййй!

Кай ощутил легкое прикосновение к предплечью. От первого укола стало холодно, после второго по всему телу начало быстро разливаться приятное тепло. Дышать стало легче, и Кай попробовал повернуть голову и пошевелить плечами. Он ощутил покалывание в кончиках пальцев. Теперь он мог шевелить руками.

– Отдддддды-хххайййййй.

Кай с неохотой подчинился. Видимо, Тор знал о выходе из анабиоза гораздо больше, чем он, так как, расслабившись, он почувствовал, что сознание полностью прояснилось. Прояснилось настолько, что теперь он отчетливо вспомнил все обстоятельства, предшествовавшие вынужденному погружению в долгий холодный сон. Сколько же времени длился этот сон? Он открыл было рот, чтобы задать вопрос Тору, но тут же опомнился: как он спросит Тхека о том, сколько времени прошло с момента получения сигнала SOS до его появления на Айрете? Тхеков вообще никогда не спрашивали о времени, так как камни-долгожители вели свой счет на свой звездный манер – сотнями и тысячами лет: более мелких единиц, привычных для таких эфемерных существ, как гуманоид Кай, Тхеки просто не понимали.

Его запястье! Тардма с таким злорадством ломала его, когда они с Паскутти ворвались в рубку! Как только они сбежали от гравитантов, Ланзи наложила ему гипсовую повязку. Кай попробовал согнуть пальцы левой руки. Получилось. Кости запястья срастаются за пять недель. Он покрутил кистью. Она казалась онемевшей – но не больше, чем правая. Итак, пять недель. Или больше?

Как бы то ни было, он испытывал определенное удовлетворение от сознания того, что взбунтовавшимся гравитантам так и не удалось найти шаттл. Он даже улыбнулся, представив, как разозлила Паскутти эта утрата. Гравитанты, должно быть, искали шаттл до тех пор, пока не иссякла энергия последнего пояса-подъемника. Бунтовщики – Паскутти, Тардма, Танегли, Дивисти… Кай помедлил, перед тем как прибавить к этому бесславному списку Берру и Баккуна. Он не мог понять, что заставило их принять участие в мятеже: наверное, какой-то совсем ничтожный повод.

Он осторожно повернул голову налево, к ряду спящих людей – к тому, что осталось от его геологической команды и от ксенобиологов Вариан. Какой же симпатичный профиль у Вариан! За спиной Вариан лежала Ланзи, доктор, а дальше в полумраке можно было различить длинное плотное тело Трива. Четверо дисциплов последними погрузились в анабиоз.

Странные гулкие звуки заставили его повернуться вправо, к маленькой рубке шаттла. Раньше Каю доводилось видеть, как Тхеки выталкивают из себя один или два каменных стержня, но сейчас ему показалось, что Тор размножился, распался на кристаллические структуры – манипуляторы торчали из него во все стороны и дотянулись даже в те помещения шаттла, которые Кай не мог видеть со своего места. Он заморгал – глаза отвыкли от дневного света. Когда он вытер набежавшие слезы и посмотрел на Тора, тот уже снова был похож на обычную скалу.

Такая прыть, продемонстрированная существом, чей народ славился лаконичной речью, длительными периодами молчания и задумчивостью, нередко затягивающейся на десятилетия, ошеломила Кая.

– Ссслллооо…мммааа…нннно.

Одним-единственным словом Тхек ухитрился довести до сведения Кая не только сам факт неисправности шаттла, но и неспособность Тора их устранить, и вызванное этим раздражение. «Удивительно, – подумал Кай, – как же тогда Тор смог обнаружить их, неужели сработал радиомаяк Портегина?»