Свободная - Евдокия Гуляева

События за год до произошедшего…

Меня, действительно, отпустила корпорация «Bars» без каких-либо условий, уголовного преследования и штрафов. Но вот HNA Group, на которую я работала, за неисполнение возложенных на меня обязательств и в одностороннем порядке расторгнутому мной контракту, наложила на меня такую денежную неустойку, что квартиру, которая была частью нашего совместного имущества с бывшим мужем пришлось продать. А еще родительскую «трешку» в центре, разменяв ее на небольшую студию в Подмосковье. Залезть в огромные долги, взвалив на себя кредитные обязательства, которые теперь я тяну с трудом, устроившись на работу в небольшую компанию «Verta», занимающуюся исключительно ландшафтным дизайном.

Днем работала, а ночью подыхала от переизбытка астенических эмоций, которые заполнили меня всю и, день за днем, медленно, будто кислотой, сжигали меня изнутри, оставляя после себя страшные шрамы. Невидимые глазу памятные рубцы, которыми теперь было сплошь покрыто мое сердце. Я заслужила и приняла каждый из них.

Конечно, засыпая, я мечтала, что наша история будет волшебной сказкой и Дима, спустя время, найдет меня. Ведь я не пряталась. Но дни складывались в недели, а он не приходил.

Не простил.

Пусть так. Это его выбор.

Осталось самое страшное – простить себя. Но у меня никак не получалось. Работала на износ, как сомнамбула, а когда приходила в холодную пустую комнату, которую снимала в коммуналке, то забиралась с ногами на скрипучий диван, сворачивалась калачиком и закрывала глаза. Не спала. Просто лежала. Не хотелось ни вставать, ни выглядывать в окно, ни выходить на улицу…

Урчание пустого желудка совсем не раздражало. Бессилие и апатия стали моими постоянными спутниками, а еще безропотное смирение и покорное принятие своей судьбы. Бесконечные часы лежала в темноте и пыталась простить себя, хотя бы для того, чтобы собраться с мыслями и стать снова живой…

Непрощение – самое страшное оружие самоуничтожения.

Щемящая грусть, словно острой бритвой резала по сердцу, каждый раз нанося глубокие открытые раны. Но оно совсем не кровоточило потому, что внутри меня царил арктический холод. Заледенели руки, покрылись инеем внутренности…

Обнять бы кого-нибудь, крепко прижаться, доверчиво уткнуться в плечо… Надрывно сжать пальцы, впиваясь в кожу, оставляя следы и реветь навзрыд, громко, некрасиво, выплескивая всю боль, которая скопилась внутри.

Но я не плакала. Слез не было совсем. Не имела на это права потому, что только сегодня узнала – у меня будет ребенок. Его ребенок.

События сейчас…

Авторский интерьер клуба «Странгер», как и год назад, поражал своей роскошью. Выдержанный в стиле Ар-Деко, он производил неизгладимое впечатление. Я словно впервые, оглядывала его стены, как будто на них можно было прочитать все, что когда-либо происходило здесь, но это не так. Я уже знала, что все тайны так и останутся за закрытыми, от любопытных глаз, высокими резными дверьми этого клуба – сообщества неприлично богатых избранных…

***

Вспоминаю, как полчаса назад я долго мялась у парадных дверей, уговаривая себя войти внутрь:

«Раз я свободна, – убеждала себя, – то могу заниматься сексом где захочу, когда захочу, с кем захочу, не спрашивая ни у кого разрешения и не страдая от угрызений совести…»

Мысленно чертыхнувшись, решительно взялась за замысловатую кованую ручку и потянула на себя, а затем открыла высокие двери.

Как и в первый раз, придирчиво разглядывая меня с головы до ног, охранник на входе попросил пригласительный и, быстро его осмотрев, кивнул ожидающему рядом администратору, предварительно попросив меня отключить и сдать мобильный. К этой стандартной процедуре я была уже готова, поэтому протянула ему выключенный мной заранее, достаточно скромный старенький гаджет, который он, хмыкнув, пренебрежительно повертел в руках, но все же, скрывая саркастическую ухмылку, дисциплинированно молча передал администратору. Я прекрасно понимала, что он не мог не заметить разительное несоответствие моего тщательно подобранного образа и телефона, но флаер с неограниченным допуском, протянутый ему, видимо, как и в тот самый первый раз, открывал передо мной все двери.

Спасибо Лиде, которой пришлось постараться, чтобы достать для меня одноразовое пригласительное, а еще одолжить мне платье, туфли и приличного вида пальто из тонкой шерсти, которое я, сняв, аккуратно передала услужливому администратору. Вспоминая, как еще год назад я сама могла позволить себе покупать красивую одежду, почувствовала себя крайне неуютно в чужих, пусть и отлично сидящих на мне вещах. Робко замешкалась и развернулась к огромному зеркалу, рассматривая свое отражение: все та же жгучая брюнетка с ярко-блестящими глазами смотрела на меня в ответ, и только внимательный наблюдатель мог бы легко заметить, что грациозная гибкость фигуры теперь явно переходила в излишнюю худобу.

– Вы здесь впервые?

Я развернулась на голос администратора и несмело отрицательно кивнула, но сразу добавила:

– Была. Очень давно…

– В таком случае, добро пожаловать еще раз. Разрешите напомнить, что ваше пригласительное с неограниченным допуском, поэтому, в любое время, вы можете беспрепятственно подняться наверх, выбрав любую, приглянувшуюся вам комнату, и, оставаясь инкогнито, пригласить туда любого, понравившегося вам мужчину.

Повторяя эти, заученные наизусть фразы, безликий администратор, глядя на меня, протянул мне черную полумаску и, попросив надеть, приглашающим жестом распахнул высокие двери, впуская меня, снова приоткрывая для меня волнующие тайны клуба «Странгер»…

***

Сейчас, сидя на высоком стуле у бара, оглядывая избранную публику, я сосредоточилась исключительно на цели своего прихода: мне нужны были деньги, крайне, жизненно необходимы. Флаер Лида смогла достать только один, второго шанса у меня не будет, поэтому нужно было не прогадать и сразу не ошибиться с будущим покровителем.

Странное желание, правда?

Но за прошедший год, проведенный мной в откровенной нищете, с трудом уклоняясь от наглых кредиторов, мыкаясь с одной малооплачиваемой работы на другую, с которой вылетала почти сразу, без выплат и положенных по закону компенсаций, я перестала искать причину несправедливых увольнений, и решила выживать любыми путями….

Я осознала это лишь пару дней назад, когда ясно увидела все недостатки своей жизни: вечно холодная маленькая комната в коммуналке, старая оконная рама, в комплекте со сквозняком и постоянным скрипом, одиноко стоящий диван и купленная с рук, за копейки, еще советская детская кроватка, придвинутая для тепла вплотную к стене, покрытой потертым ковром. Еще недавно я билась даже за такую жизнь из последних сил, а теперь заметила все это, увидев, наконец, бедность, изъян, каждую окружающую меня прореху и поняла, что одной мне не справиться.