Потерять и обрести - Маргарет Уэй

Настоящее время

Стоял прекрасный день для приема гостей на открытом воздухе. Небо было темно–голубым, искрящийся солнечный свет заливал долину, прохладный бриз остужал жаркий воздух. Заканчивалась весна. Цветущие, похожие на фейерверки плодовые деревья и пышные цветы превратили плодородную деревенскую территорию в красивый, бросающийся в глаза сад, от вида которого захватывало дух. Картина была настолько совершенной, что жители Серебряной долины чувствовали себя привилегированными.

Однако Шарлотта Прескотт, вдова двадцати шести лет, воспитывающая семилетнего сына, стояла перед зеркалами в своей гардеробной и смотрела на собственное отражение невидящим взором. Закончился определенный период жизни, но это не принесло радости ни ей, ни ее отцу, ни ее умному и рассудительному сыну Кристоферу. Их лишили собственности, и ничто в мире не могло уменьшить боль этой потери.

За прошедший месяц, с тех пор как начали приходить приглашения, жители Серебряной долины с нетерпением ждали дня открытых дверей, чтобы принять участие в празднестве, устраиваемом на землях самого большого поместья «Излучина Реки», находящегося в долине и построенного в колониальном стиле. Какое милое название — Излучина Реки! Великолепие частного дома свидетельствовало о богатстве и значимости человека по имени Чарльз Рэндалл Марсдон, построившего его в 1880 году. Он эмигрировал из Англии в страну, не имевшую столь блестящего прошлого, как его родина, но обладавшую, по его мнению, радужным будущим. Он рассчитывал стать частью этого будущего и достичь высот!

Должно быть, цели Чарльза Марсдона были до определенной степени амбициозными, но он оказался не только провидцем, но и изворотливым бизнесменом и довольно быстро попал в высшие эшелоны колониальной знати.

Дом представлял собой удивительно романтичное двухэтажное здание с фасадом в георгианском стиле и парящими белыми колоннами. Классическая архитектура была адаптирована к местному климату, поэтому к дому были пристроены огромные открытые арочные террасы, обеспечивающие внутри затенение и прохладу. Владения принадлежали Марсдонам — семье Шарлотты, — шести поколениям, но, к сожалению, ее обожаемый сын никогда их не унаследует. Излучина Реки с ее виноградниками и оливковыми рощами, пришедшими в упадок после трагического события, была продана компании «Вортекс». Об этой компании было известно немного, за исключением того, что она согласилась с начальной ценой, установленной отцом Шарлотты. Не то чтобы он мог позволить себе пойти на уступки и снизить цену, ведь у Марсдонов почти не осталось средств, но Вивиан Марсдон был чрезвычайным гордецом, который всегда кичился своим статусом. Он пошел бы на все, чтобы сохранить лицо. В любом случае запрошенная им цена была уплачена незамедлительно, без всяких возражений.

Теперь, месяц спустя, главный исполнительный директор компании наконец приезжал в город. Естественно, Шарлотта и ее отец были приглашены, хотя никто из них не встречался с представителями «Вортекса». К удовлетворению ее отца, сделка была заключена через семейных адвокатов фирмы «Даннетт и Банфилд». Согласно условиям, ее отец получал во владение коттедж — изначально это был старый сарай для карет, — который после смерти Вивиана должен был перейти владельцу поместья. Каретный сарай был значительно расширен и преобразован дедушкой Шарлотты в уютный гостевой дом, в котором в прежние времена всегда толпились люди. Бабушка и дедушка Шарлотты жили на широкую ногу. Именно в этом коттедже теперь поселились три члена семьи — отец, дочь и внук.

Родители бывшего мужа Шарлотты, Мартина, и его сестра Николь теперь почти не знались с ними. После смерти Мартина они стали совсем чужими. Муж Шарлотты, который был на три года старше ее, погиб, потеряв управление спортивным автомобилем на печально известном гиблом месте в долине, врезавшись в дерево. С ним была молодая женщина. К счастью, ее выбросило из салона, и она отделалась только легкими травмами. Позже выяснилось, что она почти шесть месяцев была любовницей Мартина. Несомненно, Мартин не получал дома того, что хотел. Будь Шарлотта любящей женой, трагедии никогда бы не произошло. Второй самой серьезной трагедии в ее жизни. Казалось, будто Шарлотта Прескотт приносит несчастья.

«Бедняга, — молчаливо разговаривала со своим отражением Шарлотта. — Что же ты наделала!»

Говорить об этом ей ни с кем не следовало. По иронии судьбы ее отец сам много чего натворил в жизни, еще до первой трагедии, единственной, к которой родители Шарлотты отнеслись всерьез. Вивиан обращал на Мартина мало внимания и сам не мог приказать себе вовремя остановиться. Марсдон от природы был невосприимчив к чужой критике. Во всем, что шло не так, он всегда обвинял других или обстоятельства. Судьба повернулась к нему спиной после смерти ее высокочтимого дедушки, сэра Ричарда Марсдона. Его единственный сын и наследник оказался не в состоянии взять на себя бразды правления. Обыкновенная история трех поколений: один человек делает состояние, второй его увеличивает, третий теряет. Не может в каждом поколении рождаться наследник с талантами царя Мидаса.

Отец Шарлотты, росший в богатстве и неге, не обладал ни сильным характером сэра Ричарда, ни его изумительной деловой хваткой. Деньги Марсдонов стали утекать как вода. Вивиан с энтузиазмом хватался за журавлей в небе, оставаясь глухим к предупреждениям бухгалтеров и адвокатов. Он считал, что все знает лучше других. Печально, но его неумение адекватно оценивать собственные силы значительно истощило семейный капитал.

С сожалением вздохнув, Шарлотта взяла красивую шляпу с широкими полями и надела. Теперь она редко ходила с распущенными волосами, предпочитая зачесывать их и укладывать в пучок. В любом случае, надевая красивую соломенную шляпу, следовало убрать волосы назад. На ней было платье из дорогого шелка зеленовато–желтого цвета с одной широкой бретелью на плече, которая плавно переходила в лиф и короткую юбку. Шляпа была точно такого же цвета, с жесткими кисейными пионами темно–розового оттенка, которые удачно дополняли золотистые искры платья.

Наряд не был новым, но она надевала его всего лишь раз, на Кубок Мельбурна, когда еще Мартин был с ней. Он ужасно гордился тем, как она выглядит. В те времена Шарлотта с большим вниманием следила за модными тенденциями. Они вели экстравагантный, но, надо заметить, пустой образ жизни. Мартин оказался очень похож на отца Шарлотты — наследник состояния, с которым мог делать все, что угодно и когда угодно. С самого детства он хотел жениться на Шарлотте, чтобы заключить союз двух уважаемых семей. И как только Мартин получил эту возможность, — а он всегда был без ума от Шарлотты, — он превратил их жизнь в водоворот развлечений.

Время от времени она утешала себя мыслью о том, что, возможно, Мартин, повзрослев, перестал бы все время противопоставлять себя своему очень успешному отцу, Гордону, стал бы более ответственным по отношению к семье и деньгам.

К сожалению, надежды Шарлотты и Гордона Прескотта не оправдались, а сама она оказалась лицом к лицу с неутешительными фактами. Разве муж не оставил ей в наследство чувство вины? Она никогда не любила Мартина. Она была сильно привязана к нему с детства, но романтических чувств не испытывала. Она знала, что такое платоническая любовь. Она знала, что такое страсть — опасная и бесконечно искушающая. В интересах безопасности ей следовало сторониться подобной бури, но она всецело ей отдалась.