Араб с острова Банда - Михаил Васильевич Шелест

Араб с острова Банда

Глава 1

Мне часто снился один и тот же сон. В этом сне громадная волна слизывает меня за борт корабля и я, поднимаемый на высоту пятиэтажного дома, вижу уходящую от меня корму низко сидящего в воде танкера, а потом, невдалеке, остров, к которому пытаюсь доплыть. Я сбрасываю с себя лёгкие туфли, брюки, футболку и остаюсь полностью голым. В тропических водах замёрзнуть я не опасался. Однако силы мои в схватке с морской стихией таяли, я погружался в воду всё глубже и выныривал всё реже. Ни разу не было такого сна, чтобы я выплыл. Меня всегда затягивала чёрная бездна.

В реальности подобный случай имел место, только не со мной, а с моим товарищем по команде. Во время возвращения на резиновой лодке с задания, мы, лежащие на бортах и пристёгнутые к ним карабинами, не заметили исчезновения Лиса — опытного офицера морского спецназа, замыкающего и обеспечивающего четвёртой тройки боевых пловцов.

Когда я, после скатывания очередной волны, приподнял голову и осмотрелся, Лиса, лежавшего параллельно мне на правом борту, я не увидел. Короткие тогда поиски ничего не дали. Темнело в экваториальных широтах мгновенно и рано, а огни зажигать мы не имели права. Воды были территориальные, причём, партнёра нашего потенциального противника.

У Лиса был рабочий дыхательный аппарат, но с очень малым количеством воздушной смеси. Буквально — минут на десять. Жилетов — компенсаторов плавучести в современном их виде, в те времена ещё не было, а имеющийся у него пузырь экстренного всплытия до «спасжилета» не дотягивал сильно. И капитан Лисицын исчез.

В своих снах я, не смотря на поглотившую меня тьму, не умирал, а приходил в себя под банановыми пальмами на необитаемом острове, где и оставался жить, в качестве «Робинзона» с причитающимися мне «Пятницами», «Субботами», и так далее. Мой ум не заморачивался с именами участниц «виртуального» разврата.

В то время почти все мои сны заканчивались эротическими отступлениями. Я был молод и неженат.

И вот сейчас, почувствовав на сомкнутых веках солнечный луч, я открыл глаза. Луч пробивался, как оказалось, сквозь листья пальмы. Я улыбнулся и шевельнулся, но боль пронзила мою голову. Таких ощущений в моих снах никогда не было, да и сны эти давно остались в прошлом. Погрузив пальцы в песок, я почувствовал его тепло и плотный слой почвы под ним. Сев и подтянув к себе ступни, я скрестил ноги и осмотрелся. Я сидел на белом коралловом песке совершенно голый и некоторое время решал, сон — это, или не сон.

К тому месту, где я сидел, на песке имелся след недавнего волочения тела. Именно волочения. И шел след по песку от моря, проглядывавшего невдалеке сквозь стволы и листву пальм.

Осмотрев песок, я обнаружил вокруг себя множественные человеческие следы. Эти же следы, уходили от меня в лес.

На сон ситуация не походила. Во сне сектор обзора сужен и периферийные детали размыты, а здесь я видел и широко, и далеко, и близко, крупные и мелкие объекты. Один из таких «крупных объектов» неподвижно стоял метрах в пяти справа от меня и смотрел на меня не мигая круглыми глазами с застывшими чёрными и круглыми зрачками.

Поднявшись и оглядевшись в поисках оружия, я понял, что достойных этой функции предметов рядом не было. Даже камней.

Я осторожно двинулся в сторону моря. Варан, выбросив раздвоенный язык, шевельнул головой и засеменил следом. Я бросился бежать, на ходу ища глазами что-нибудь полезное и увидел слегка наклонённую пальму. Слегка наклонённую и не особо толстую. Я успел вскарабкаться на неё, но подбежавший ящер, посмотрев на ускользнувшую добычу левым глазом, поставив на ствол сначала правую переднюю лапу, а потом и левую, стал подниматься вверх, постепенно становясь на задние конечности и опираясь на хвост.

— Твою маму! — Простонал я, и пополз, судорожно дёргая ногами и обдирая голое тело о колючее дерево, дальше к кроне, где ствол загибался сильнее.

Ящер, видя, что добыча продолжает ускользать, мощно оттолкнувшись задними ногами и хвостом, прыгнул вверх, и его пасть едва не ухватила меня за ногу.

— Млять! Пошёл нахрен! — Зарычал я, поджимая обе ноги сразу, и непонятно, как и на чём удерживаясь на стволе. Рванувшись вверх, я пополз дальше.

Пальма под моим весом чуть пригнулась, и я выполз на почти параллельный земле участок, где уселся поудобнее, свесив ноги по обе стороны ствола. Сидеть голым задом на колючей пальме было не особо комфортно, поэтому я надёргал из ствола волокон и подстелил их под седалище.

Варан надежды не терял и топтался рядом, то забегая прямо под меня, пуская слюни, то пытаясь лезть по стволу, раскачивая и царапая когтями ствол.

Про варанов я знал немного, но одна деталь их характера расстраивала меня больше всего — вараны могли ждать неделями, пока укушенная ими жертва умрёт. Я укушенным пока не был, но надеяться на то, что тварь от меня отстанет, было бессмысленно. Оставалось надеяться на тех, кто меня вытащил на берег. Ведь не на съедение варану они меня притащили, подумал я.

Хотелось пить. Солнце стояло в зените и пекло основательно. Я осмотрел своё тело и отметил его хорошее физическое состояние, а так же его «загорелость». Такое тело было у меня лет в двадцать пять –тридцать. Именно в этом возрасте я с группой похожих на меня «отморозков» выполнял в Юго-Восточной Азии задачи, поставленные командованием. Именно тогда после одного из них и пропал Лис.

Как я очутился здесь сейчас, я не понимал, как не понимал и того, где это — «здесь», и когда это — «сейчас». То, что это не моё настоящее тело, я видел, но видел и то, что тело было всё же моё. То, давнишнее, молодое тело.

— Фантастика! — Прошептал я. — Чудеса!? Или всё же сон?

Щипать себя смысла не было. Болевые ощущения от колючего ствола разбудили бы любого. Я вспомнил, как однажды у меня вдруг ночью разболелся седалищный нерв, находящийся примерно в том же месте, и я от той боли проснулся и долго не мог уснуть, пока не провёл прямо среди ночи некоторые известные мне упражнения. Теперешние ощущения были столь же остры, но я никак не просыпался, а значит и не спал.

Невдалеке висели вязанки зелёных кокосовых орехов