Война демонолога - Владимир Кощеев

— Итак, господин Кляйн, расскажите мне, что произошло?

Служитель Райога с руной Крови на рукаве расположился за походным столиком, в качестве сидения ему служил небольшой чурбан. Свет от маленького костра, разожженного в палатке, превратил лицо клирика в восковую маску, отчего лежащему на носилках мужчине показалось, будто он разговаривает с мертвецом.

Однако стоило священнику пошевелить губами, и наваждение прошло.

— Это был демон, — с трудом выговаривая слова, произнес Кляйн. — Он появился из темноты и убил ваших братьев. За мгновения! Никто и опомниться не успел, как все было кончено.

Клирик приподнял бровь.

— Демон? И как он выглядел?

Кляйн прикрыл глаза и словно наяву увидел вновь эту устрашающую картину кровавого нападения.

— Как человек. Но его глаза горели демоническим огнем. Он швырял этот огонь из рук, как маги бросают огненные шары. И молчал! Клянусь, он не издал ни звука, пока всех не перебил!

Священник кивнул, делая пометку в записях.

— Он был одет?

— Да, на нем были рубашка и штаны. Знаю, звучит безумно, но это не человек!

Клирик не стал спорить, вместо этого протянул руку и коснулся лба свидетеля.

— Постарайтесь вспомнить его лицо, господин Кляйн. Сила, дарованная мне Райогом, поможет увидеть его вашими глазами.

Когда через десять минут священник вышел из палатки, вытирая руки платком, его коллега, стоявший посреди места кровавой бойни, открыл глаза. В отличие от собрата этот клирик носил знак другого подразделения религиозного культа. Вышитая на рукаве руна Воздуха свидетельствовала о принадлежности к поисковикам.

— Снова он?

— Да. Проклятый одержимый.

Поисковик вздохнул, оглядывая место боя. Хотя вернее было назвать побоищем. Караван, сопровождаемый тремя священниками, двумя десятками защищенных артефактами воинов — и все они полегли. Выжили только пятеро — купец Кляйн и четверо его слуг. От остальных блуждающие по округе помощники двух священников до сих пор собирали фрагменты тел.

— Что будем делать?

— То, что умеем лучше всего — найдем его, схватим и сожжем. А если не удастся захватить одержимого, значит, убьем сами.

Поисковик покачал головой в ответ, но ничего не сказал. Уже двенадцатое нападение, и до сих пор никаких следов. Точнее, следов-то полно, но ни один не указывает, куда делся проклятый демонолог, он словно растворился в воздухе.

Обычно одержимые просто сходят с ума и нападают на всех вокруг. Но этот появлялся только там, где были служители Райога. Убивал их, солдат, но обычных людей не трогал. И это было очень странно.

— Ему будто сама Мархана помогает, — вздрогнув от налетевшего ветра, принесшего запах горелого мяса, сказал поисковик.

— Может быть, — проронил его коллега, — может быть.

Королевский тракт у восточной границы Крэланда, трактир «Веселая вдовушка». Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт.

Я откинулся спиной на стену и придвинул к себе деревянную кружку с пенным квасом насыщенного черного цвета. Рядом стояла глубокая миска с гречневой кашей, щедро приправленной горелым луком и какими-то жалкими вкраплениями мясных волокон. Блюдо — высший класс, в общем.

Сидящий напротив меня демон, закутанный с ног до головы в дорожный плащ, поправил капюшон. Несмотря на свой человеческий облик, Ченгер все равно слишком выделялся внешне, а потому старался соблюдать инкогнито. Впрочем, к нам и без того не присматривались.

Пограничье превратилось в сошедший с ума муравейник. Бесконечные караваны, вестовые, солдаты с приказами, дружинники находящихся на границе аристократов. Народу хватало, народу разного, но из-за массовости — совершенно безликого.

Это когда ты видишь карлика в толпе людей нормального роста, ты цепляешься за него взглядом. Но когда их уже десяток, одного конкретного заметить сложнее. Вот и цветные тряпки, разномастное оружие, пыльные дорожные плащи — всего это было слишком много, чтобы даже шпион кого-то выделил.

Рядом со мной стоял, прислоненный к липкому щербатому столу, палаш Юргена. Конечно, я не очень с ним опытен, а если по правде — очень плох, но я и не собирался драться мечом, когда у меня есть магия и мои револьверы.

Не так давно бывшая белой, теперь застиранная рубашка кое-где ободралась, штаны простого рабочего. Только сапоги на мне еще выделялись относительной новизной, да и то лишь потому, что при трактире работал сапожник, который такие продавал.

— О чем думаешь? — взяв со своей тарелки полоску засоленной рыбы, спросил Ченгер, отправляя закуску в рот.

Я покачал головой, продолжая ковыряться ложкой в каше, не вызывающей никакого желания ее есть.

До границы добраться было очень легко. Как всегда, именно торговцы первыми уловили изменение настроения. И потому к лагерям, в которых дожидались смены солдаты королевской армии Крэланда, текли товары и продукты. Мы прибились к одному такому, чтобы примелькаться — и оказались на восточной границе.

Отсюда совершать вылазки в Аронию было несложно. А с учетом того факта, что королевский тракт тянулся на побережье еще с имперских времен, еще и комфортно. Священники пока что не собирали войско в открытую, границы не перекрыли. И мы навели небольшого шороха там, куда успели дотянуться.

— Думаю, нам пора ехать в Сибург, — высказал я свои мысли, и демон кивнул.

— А я говорил тебе, с него надо начинать, — заметил он, тыча в мою сторону своей закуской. — Там и осмотреться проще, и контакты установить.

Он прервался, чтобы шлепнуть прошедшую мимо подавальщицу по широкому заду. Красавица улыбнулась ему, сверкая редкими зубами, и на наш стол дохнуло чем-то гнилостным. Да уж, стоматологов тут почему-то не обитало.

— Красотка, а принеси-ка мне еще пивка! — ударив кружкой, оформил заказ демон.

Названная красоткой дама явно привыкла к таким грубым комплиментам, но все равно позволила Ченгеру заправить руку ей в декольте передника. Мелькнувший между ловких пальцев пфеннинг явно поднял приоритет обслуживания именно нашего стола.

Народ гомонил на разные голоса, собеседники постепенно повышали громкость вслед за растущим градусом. Но, само собой, никакой драки не будет — часть отряженных из местного гарнизона солдат зорко наблюдали за происходящим.

— Как ты вообще можешь пить эту дрянь? — все же скривился я, глядя, как Ченгер окунает очередную рыбину прямо в кружку, и соль превращается в пышную пену.

Тот пожал плечами, отрываясь от процесса размачивания.