Чуть больше о драконах - Оксана Гринберга

Особняк, без сомнения, был роскошным. Выстроенный на острове Синэ, что по другую сторону от Королевского Канала – места, где селилась исключительно столичная знать, – он являл миру свидетельство огромнейшего богатства лорда Вейса. Четырехэтажный, из темного мрамора, с резными колоннами, поддерживающими широкий балкон, этот дом казался мне памятником незыблемой мощи древнего и знатного рода.

Зеленый плющ увивал третий и четвертый этажи, подбираясь к плоской крыше, на которую удобно могли приземлиться драконы. Дайса была их столицей, и подавляющее число ее жителей были носителями крылатой ипостаси.

Только вот драконы на крышу особняка никогда не приземлялись. Дом стоял безжизненным, с наглухо закрытыми ставнями на верхних этажах и зашторенными окнами на нижних. Лишь когда на город опускались сумерки, в паре окон на первом этаже загорался свет.

Там, где, по моим прикидкам, находилась спальня хозяина.

Выяснила я это путем длительных наблюдений, с первого же дня своего приезда в столицу облюбовав кондитерскую «У Екаба», расположенную по другую сторону Королевского Канала. Место выбрала неспроста – через стеклянные витрины открывался отличный вид на особняк, от которого меня отделяла не только водная гладь, но еще и широкая мостовая Цветочного Бульвара.

Два вечера подряд я заказывала себе чашечку сладкого и густого шоколада и долго смотрела на окна, в которых едва-едва тлели магические светлячки. Затем лорд Вейс гасил свет, похоже, привыкший рано ложиться спать и вставать засветло, и я убиралась восвояси.

На третий день в кондитерскую пришла уже за четверть часа до полудня, вычитав в газетах, что Патрик Вейс вот уже полстолетия занимал почетное место в Большом Совете и не пропускал ни одного заседания.

Не прогадала, потому что именно в это время из ворот особняка выезжала черная карета с нахохлившимся коршуном на боку – гербом рода Вейсов. В нее садился похожий на этого самого коршуна высокий худой старик в черном бархатном камзоле. Пожилой лакей захлопывал за ним дверь, и хозяин отбывал в Парламент – гигантских размеров здание в центре Дайсы, с видом на холм, где располагался белокаменный королевский дворец.

Карета пересекала мост, соединяющий остров Синэ с остальной частью города, затем, протрясшись по мощенному булыжником Цветочному Бульвару, исчезала за поворотом. Я же неспешно допивала свой шоколад и возвращалась в Академию Магии, которая должна была стать мне домом на ближайшие два года.

Мои ежедневные посещения кондитерской объяснялись довольно просто. Патрик Вейс – прямой, словно проглотивший палку, с резкими чертами властного лица старик – был моим дедом, с которым моя семья не поддерживала никакой связи вот уже четверть века.

Вернее, это он с нами не поддерживал, выгнав моего отца из дома после того, как папа женился на моей маме. Но на этом дед не успокоился – лишил его наследства, титула и средств к существованию. Мезальянс, по мнению Патрика Вейса, был настолько унизительным, что он навсегда вычеркнул сына не только из своей жизни, но и из Золотого Списка Лордов в Великой Палате Астара.

С тех пор он ни разу не поинтересовался судьбой единственного сына. А еще тем, что у него уже есть трое внуков. Вернее, две внучки и один внук – мы с Ивлин и маленький Джосс.

Впрочем, отец тоже не искал примирения со старым упрямцем. Покинув столицу, он обосновался в Южной Провинции, навсегда позабыв дорогу в Дайсу, в редких разговорах за столом с безразличием отзываясь о прежней жизни. Зато я, получив Королевскую Стипендию и уговорив папу – вернее, поклявшись ему, что не ввяжусь ни в какие неприятности, – перебралась в сердце Астара, чтобы изучать Высшую Магию и получить диплом столичной Академии.

И я не удержалась от соблазна взглянуть на своего деда. Отыскала нужный дом, затем разузнала время, когда лорд Вейс отправлялся в Парламент. Изо дня в день приходила в кондитерскую, чтобы посмотреть на него издалека.

Пыталась почувствовать хоть что-то – семейную связь, зов крови, которому невозможно противиться. Или же, наоборот, неприязнь, звучавшую каждый раз в голосе отца, когда разговор заходил о Патрике Вейсе.

Но не ощутила ничего, кроме любопытства.

Идти на контакт с упрямым стариком я не собиралась, потому что из этого могли выйти те самые неприятности, от которых я пообещала отцу держаться как можно дальше. К тому же мне хватало рассказов папы о том, как дед облил его и маму ледяным презрением, захлопнув перед ними дубовую дверь и приказав слугам гнать взашей незнакомцев.

Потому что сына для него больше не существует.

Вот и я лишь издалека смотрела на не существующего для нашей семьи Патрика Вейса. Затем, когда зашторенная карета с коршуном пересекала мост и проезжала мимо окон кондитерской, возвращалась в женское общежитие, расположенное на территории Академии Магии.

Впрочем, мои регулярные и длительные посиделки в кондитерской не вызывали вопросов, потому что каждый день около полудня все столики занимали столичные красавицы в ярких платьях. Сначала я недоумевала, что им понадобилось именно в это время, но вскоре обнаружилось довольно простое объяснение.

Ровно через девять минут после того, как мимо витрин проезжала карета моего деда, за ней следовала еще одна. Тоже с лакированными черными боками, правда, на гербе был изображен огнедышащий дракон, знак королевской династии Мелгардов. Тянула ее двойка здоровенных зеленохвостых кайеров. В карете сидел лорд-канцлер Астара Конрад Мелгард, он же председатель Большого Совета и Хранитель Королевской Печати, направлявшийся к зданию Парламента.

Двоюродный брат короля жил по такому же строгому расписанию, как мой дед. По нему можно было сверять часы – лорд-канцлер не опоздал еще ни разу.

Именно Конрад Мелгард и был причиной столпотворения в кондитерской, хозяин которой, подозреваю, был крайне рад тому факту, что его заведение оказалось на пути следования черной кареты лорда-канцлера. А еще он был причиной накрученных локонов, разноцветных лент в прическах, кокетливых шляпок, нарумяненных щек и подведенных темной краской глаз – в столице косметикой пользовались куда чаще, чем в Южной Провинции, откуда я была родом.

В момент, когда его карета должна была вот-вот появиться на Цветочном Бульваре, девицы высыпали из кондитерской. Толпились на тротуаре, чтобы помахать самому завидному жениху столицы в слепой надежде быть им замеченными. Внутри заведения оставались лишь те, кто эту надежду уже утратил, но все еще приходил, чтобы повздыхать лорду-канцлеру вслед.

Ну и я, караулившая деда.

Очень скоро мне стало ясно, что чаяния красавиц безосновательны. Ни разу за то время, пока я попивала свой шоколад, темная шторка в карете лорда-канцлера не отдернулась, и ни разу он не бросил заинтересованного взгляда на жаждущих его внимания красавиц.