Секретный архив Шерлока Холмса - Сергей Мухин

В один прекрасный летний день я, тогда ещё подвижный и озорной мальчик, лазил по чердаку старого деревенского дома, который стоял уже не первую сотню лет, почти не перестраиваясь, и периодически осматривал найденные там пыльные старые, а иногда и не очень старые, вещи. Этот день мне запомнился тем, что на улице делать было нечего, так как все мои друзья (а их у меня было не много) отсутствовали… Так вот, лазил я, лазил и в одном из сундуков на самом дне обнаружил большую пачку пожелтевших потрёпанных листов, которые были скручены бечёвкой. Развернув найденный рулон, я обнаружил, что листы плотно исписаны, но все надписи сделаны на непонятном языке (в тот момент я закончил первый класс). Полистав их немного и не найдя ничего интересного, я вновь скрутил их бечёвкой и убрал в сундук.

Это происшествие вскоре забылось, так как у меня появилось много неотложных дел, какие обычно бывают в том возрасте, в котором я пребывал. Однако в один из дождливых дней, когда я изнывал от безделья, я вспомнил о найденных ранее бумагах и спросил о них у своей бабушки. Услышав о том, что я без разрешения лазил на чердак, она отругала меня, так как, по её словам, это было опасно для моей жизни, потому что дом был старый и пол наверху во многих местах прогнил, но потом рассказала интересную историю, которая, как оказалось, была связана с моим прадедом.

Так вот, история эта произошла в далекую Первую мировую войну. Мой прадед в то время был уже не молод, но как многие крестьяне был призван на фронт. Повоевав около года, он попал в австрийский плен, где и познакомился с одним пожилым англичанином, который был сильно измождён, но, тем не менее, держался храбро. Что-то определенное о нём прадед не рассказывал, лишь упомянул, что австрийцы постоянно его допрашивали и через три дня после их встречи он исчез, передав за день до этого тот самый свёрток, который и хранился у нас на чердаке. Это очень заинтересовало меня, я вновь слазил на чердак и вытащил пару листов из пачки с таинственной рукописью. В конце лета я вернулся из деревни домой, привёз эти два листа и показал их родителям, которые подтвердили, что текст написан на английском языке.

Еще через несколько лет, когда наступила пора изучать иностранный язык, я без колебания предпочёл английский немецкому и попытался прочитать те два листа, что привёз из деревни. С грехом пополам, помучившись значительное время, понял, что речь идет о приключениях Шерлока Холмса, описанных доктором Уотсоном (в русской транскрипции Ватсоном)! Эти имена мне были известны, как, впрочем, и большинству. Я отравился в библиотеку и за короткое время прочёл все изданные у нас произведения об этом замечательном сыщике. А прочитав, понял, что владею описанием совершенно не известных никому приключений о нём!

Я стал усиленно изучать английский язык, и за год достиг неплохих для пятиклассника результатов. На каникулы я отправился с твердым намерением прочесть всю рукопись, но хватило меня, к сожалению, не на много – почерк автора был очень мелким, да и словарного запаса не хватало, но, тем не менее, дело продвигалось и весьма неплохо. Я был как первооткрыватель, я узнавал то, о чём не догадывался весь остальной мир! Работа неизвестного автора, хотя я и не сомневался, что им являлся доктор Уотсон, была большой, и я, не успев перевести и десятой доли, отвёз её домой. А дома ещё усерднее стал заниматься английским языком и уже через год смог с большим наслаждением прочитать в оригинале всю рукопись. Некоторые из рассказов перевёл практически дословно, а с некоторыми только ознакомился. Методы шифрования, указанные в них, я разобрал досконально и иногда использовал выжимки из них. И я понял, почему тот пленённый англичанин не хотел, чтобы его рукопись попала к австрийцам…

Но, к сожалению, случилось большое несчастье. Моя семья получила новую квартиру, и во время переезда рукопись была утеряна. Я очень сильно переживал по этому поводу, но ничего не поделаешь, и, пока было ещё не забыто прочитанное, сел и стал записывать то, что ещё помнил. Получалось не очень хорошо, так как записи мои представляли собой скорее конспект, нежели литературное произведение, но, по крайней мере, информация была почти полностью сохранена, за исключением некоторых названий, имен, юмористических происшествий. Перенеся на бумагу всё, что помнил, я отложил эти записи до лучших времен, и впоследствии, увидев, что интерес к великому сыщику не угасает, решил их опубликовать в своей переработке. В тот сборник, что вы держите в руках, вошло лишь семь рассказов о Шерлоке Холмсе, наиболее понравившихся мне после первого их прочтения. Так как они опубликованы на русском языке, все загадки также адаптированы к нему. Надеюсь, что вам понравится. Если этот опыт удастся, то в будущем попытаюсь опубликовать и другие рассказы из найденных мной в детстве.

Спустя несколько дней после счастливого воскрешения, а также неудачной попытки полковника Морана покончить с моим другом, Холмс и я сидели в гостиной и занимались обычными для дождливой погоды делами: я читал «Таймс», а Холмс периодически поглядывал на стоящую на камине шкатулку. Из этого следовало, что ему было скучно.

– Иногда думаешь, а стоит ли, раскрывая преступления, наказывать их совершивших? – задумчиво произнёс Холмс.

– Но это же благо для честных людей! – возразил я. – Ваша работа была и всегда будет нужна.

– Сомневаюсь.

– Почему?

– Уничтожив Мориарти, я потерял достойного противника, а вместе с тем и интерес к жизни. Преступность уже не та. Её почти нет. Та организация, которой управлял Мориарти, находится за решёткой, а в качестве преступников теперь выступают ревнивые мужья и жены, пьяницы и мелкие воришки. Нет тех интересных дел, которыми меня всегда прельщала моя профессия. Мне нечем заниматься, Уотсон. Наверное, пора на покой в деревню.

Произнёся это, он встал и направился к заветной шкатулке. Я стал лихорадочно соображать, чем бы его отвлечь от такого опасного занятия, как употребление наркотиков. Слова Холмса не убедят, необходимы более серьёзные аргументы, каковыми могли бы явиться интересные, загадочные дела.

И тут меня осенило.

– Холмс, – радостно произнёс я. – А ведь для вас письмо.

– Письмо? – удивился он, с сомнением посмотрев на меня.

– Да. Оно пришло спустя некоторое время после «вашей смерти». Я его хотел выкинуть, подумав, что это чья-то злая шутка, но, помня о вашем интересе к такого рода делам, решил сохранить его, хотя и знал, что вас нет на свете.

Я подошёл к столу и достал из него обычный, ничем не примечательный конверт, который был вскрыт мной в день получения.

– Вот он. Текст очень загадочен.

Холмс взял конверт с некоторым недоверием и, прежде чем заглянуть в него, внимательно осмотрел его снаружи.

– Письмо из Швейцарии, – сказал он.

По мере того как Холмс приближался к концу письма, в его глазах начал появляться знакомый мне блеск азарта. Я понял, что депрессия миновала, но в то же время возникла и тревога. Я вспомнил содержание письма…