Первая академия. Том 3 - Шеррифф

Первая академия. Том 3

Глава 1

Состязания должны были состояться в середине июня, в первые три дня каникул, но на этот раз их планировали провести не в академии, а на открытой арене в Измайлово — втором крупном стадионе Москвы, или точнее сказать, первом, поскольку появился он раньше академического спорткомплекса.

Готовился я усердно, но не столько для того, чтобы победить в состязаниях (я не видел проблемы одержать победу во второй раз), сколько для того, чтобы бросить вызов Святославу Шереметеву. Он, как обычно, появится на церемониях открытия и закрытия, там-то я и подловлю его. Пора было кончать с этой сволочью, которая только и делает, что жизнь мне портит, и самым верным и безопасным способом это сделать я считал вызов на дуэль. Поводов требовать сатисфакции у меня было достаточно.

Затем я планировал посетить Ярославль, погостить у Лизы пару недель, посмотреть, как идут дела на заводе, а заодно заглянуть в фамильный особняк, превращённый в базу стражи, проведать моих новых сотрудников. Три набранные из уличной шпаны бойца пока нареканий не вызывали, они охотно учились, постигая ремесло, и проблем не создавали. А летом должны были прийти ещё десять человек, о которых мы договорились с Вяземским.

После Ярославля мне предстояло ехать в Екатеринбург. Пётр Оболенский предложил семьсот рублей за месяц службы, и я согласился. Сейчас любые деньги были нелишними. Кофейни в Ярославле и предприятия пока доход не приносили, и я хватался за каждую соломинку, чтобы не лезть в долги. К тому же услуга, оказанная роду Оболенских, укрепит наш союз, что также сулило некоторую выгоду.

Я пока не знал точно, что замышляет Пётр Петрович. Слышал, у него давний конфликт с двумя уральскими родами из-за каких-то заводов, и, похоже, этим летом Оболенские собирались поставить точку в данном вопросе. Мне предстояло участвовать.

Рассчитывал я и на приз за первое место на государственных магических состязаниях. С моими талантами это выглядело довольно простым способом заработка. Зимой за победу я получил в общей сложности пять тысяч: три — императорские деньги, две — награда от академии.

В мае, незадолго до окончания учебного года, начался очередной виток проблем после небольшого периода затишься. Так, с нами ни с того, ни с сего по какой-то неясной причине отказались сотрудничать два предприятия, делавшие заказы на поставку чугуна, а потом и вовсе взорвалась одна из трёх доменных печей.

С этой печальной новостью позвонила мне Лиза одним тёплым майским вечером.

— Кто это сделал? — спросил я, хотя догадаться было несложно.

— Никто не знает. Полиция начала расследование, — в голосе Лизы звучала печать. Моя попечительница не меньше меня была расстроена случившимся. — Говорят, похоже на взрывное устройство, но подробности пока не сообщают.

— Святослав, сволочь, и до завода добрался. Почему охрана проспала? Проверь их там всех. Вдруг кто-то из наших на него работает? Особенно новеньких.

— Думаешь, Святослав сделал?

— А кто ещё-то? Кто ещё? — возмущался я. — Разумеется, он! В прошлом месяце он уже пытался устроить диверсию. Забыла?

— Нет, конечно же, не забыла… просто взрыв могли устроить рабочие или… даже не знаю, кто. Наверное, ты прав, больше некому. Я скажу Нике, чтобы она проверила всех наших охранников.

— Я и сам ей скажу.

— И придётся занять деньги. Либо у Петра Петровича, либо кредит взять. Нужен очень дорогой ремонт.

— Да-да. Делай что нужно, — проговорил я раздражённо и добавил мягче. — Ни о чём не переживай, Лиз. Не расстраивайся. Всё наладится. Однажды Шереметев перестанет нам мешать.

— Ты постоянно так говоришь.

— Вот увидишь. Рано или поздно это закончится. А сейчас, пожалуйста, будь осторожнее. Если Святослав ударил по заводу, он может ударить и по кому-то из вас.

— Я и так с охраной езжу постоянно. Опять. Как и в Москве.

Чувствовалось, Лиза устала, да и кто бы не устал на её месте? А я не знал, как её утешить. Даже пообещать ничего конкретного не мог.

Святослав уже пытался взорвать мой завод в конце апреля. Тогда диверсию удалось предотвратить. Стражники выследили двух дружинников, пробравшихся на территорию под видом рабочих. Одного ликвидировали, второй удрал.

На этот раз Шереметев всё-таки добился успеха. Надо было понять, как ему это удалось, сделать выводы, принять меры. То ли заводская охрана банально профукала диверсантов, то ли, и правда, предатель завёлся.

Да и за отказом предприятий сотрудничать с нами я тоже видел руку Шереметевых. Этот род имел достаточно рычагов влияния, чтобы надавить на владельцев некоторых компаний.

Следовало разобраться со Святославом и как можно скорее, вот только я до сих пор не чувствовал в себе достаточно сил. Три месяца не прошли даром, я много тренировался и достиг определённых успехов, но этого казалось мало, чтобы гарантированно победить мага шестого ранга.

Случился наш с Лизой разговор пятнадцатого мая, а на следующий день меня позвали в кабинет к ректору. Приехали какие-то люди из министерства магии и надзора, а конкретно из комитета государственных состязаний, и хотели меня видеть.

Когда я пришёл, ректор имел не слишком довольный вид.

— У них какие-то новые правила, — проворчал он. — Пойдёмте, Алексей, они хотят замерить ваши показатели.

— Это связано с соревнованиями, ваше сиятельство? — поинтересовался я.

— А пёс их знает, — раздражённо буркнул Вяземский. — Похоже на то. Пойдёмте. Не будем господ из комитета задерживать.

В комнате для переговоров нас ждали двое мужчин. На столе лежал открытый чемоданчик, в котором находился прибор с циферблатом, тумблерами и ручками регулировки.

Со мной поздоровались. Господин с длинными, закрученными вверх усами — судя по-всему, главный, — объяснил мне, какие замеры собирается провести. Я сел за стол. Второй сотрудник, мужчина в коричневом костюме, надел на моё предплечье стальной браслет, соединённый проводами с чемоданчиком, и включил прибор.

Браслет стал сжимать мою руку. Нагрузка постепенно увеличивалась, а я направлял в мышцы эфир, чтобы браслет не сломал мне кость. В какой-то момент сжатие прекратилось, сотрудник записал показатели, после чего снял браслет с предплечья и надел мне на голень. Процедура повторилась. Вяземский всё это время стоял рядом и внимательно наблюдал за циферблатами прибора.

Когда измерения закончились, мужчина в коричневом костюме принялся убирать провода в чемодан, а усатый господин объявил, обращаясь к ректору:

— Константин Григорьевич, измерения показали, что эфирный баланс господина Дубровского соответствует седьмому рангу, а потому, в соответствии с новыми правилами, господин Дубровский не имеет права представлять на государственных состязаниях младшую группу.

— Что за ерунда, господа? — изумился ректор. — Господину Дубровскому ещё не исполнилось двадцать лет. Не в старшую же его отправлять, в самом деле?

— Константин Григорьевич, правила, которые недавно принял комитет, запрещают выступать в составе младшей