Генератор общественных настроений - Евгений Валерьевич Лазарев

Это был обычный, серый, ничем таким не примечательный день.

Володя Викторович Дубинин, студент-физтеховец, возвращался с библиотеки домой.

Жил он в девятиэтажном панельном доме на четвёртом этаже.

Двор жилого многоэтажного дома в эстетическом плане ничем особым не выделялся среди остальных дворов этого маленького провинциального городка – дырявый, потрескавшийся асфальт, старые, разваленные лавочки с облупленной краской, допотопные детские качели и карусели, своим диким скрипом требующие, чтобы их поскорее смазали, песочница, давно превратившаяся в туалет для бездомных братьев наших меньших, какоето подобие автомобильной парковки, цельная железная труба на опорах для выбивания вековечной пыли из напольных и настенных ковров, три ржавых турника соответственно для детей, подростков и взрослых, деревянный стол с двумя скамейками под старым каштаном, и клумба, давно превратившаяся в пепельницу.

Володька Дубинин вошёл в дверь подъезда и начал подниматься по лестнице в свою квартиру на четвёртый этаж.

Лифт, как бы работал, но местные предпочитали его обходить десятой дорогой. Точно также поступал и Володя.

Очутившись на втором этаже, Володя стал замечать вокруг себя весьма странные вещи. Во-первых, мусоропровод вдруг превратился в ракету-носитель «Циклон-41» производства «Южмаш». Во-вторых, вместо привычных нецензурных выражений, а также надписей типа «Саша плюс Маша равно Любовь» на стенах красовались древнеегипетские иероглифы, смысл которых Володя каким-то непостижимым для себя образом начал понимать. К примеру, на стене между вторым и третьим этажом были изображены иероглифы, которые обозначали следующее: «Наблюдая с помощью мощных телескопов за поверхностью Марса, древние египтяне в области Кидония2 обнаружили скалистые образования, имеющие вид пирамид и человеческого лица. После этого, древние египтяне построили сфинкс и возвели огромное количество пирамид, включая пирамиды высокой формы, такие как Хеопса, Хефрена, Джосера и Микерина».

«Что за бред?! Какие телескопы в Египте три тысячи лет назад?» – подумал Володя.

Стоило ему так подумать, как вдруг иероглифы со стен исчезли, а Дубинин вдруг очутился в самом сердце диких джунглей. Вдалеке был слышен шум водопада, а в голове постоянно крутилась песня «Adventure of a Lifetime» британской группы Coldplay.

– Не понимаю, причём здесь джунгли? Да что же это вообще такое? – недоумевал Володя Дубинин. – Каким образом я оказался посреди джунглей? И откуда доносится музыка? Кажется, она играет у меня в голове. Вау! Я даже могу мысленно регулировать громкость.

– Стой, подожди! Я, кажется, понимаю, в чём тут дело. В моей голове возникла мимолётная мысль. Ну, почему-то я вдруг на секунду подумал о джунглях. И этого оказалось достаточно, чтобы джунгли я мог не только видеть, но и слышать, обонять и осязать!

???

!!!

???

Ничего не понимаю. Нет, это чья-то шутка! Васька с утра угостил меня свежевыжатым апельсиновым соком. А вдруг он туда добавил ЛСД3.

Едва Володя об этом подумал, как перед ним уже стоял Васька с улыбкой, демонстрирующей тридцать два украинских зуба. Верхний ряд зубов Василия был окрашен в синий, а нижний – в жёлтый цвет. Патриотично. Стоп! Что за вздор? У Васи должны быть обыкновенные белые зубы!

Володя вздохнул с облегчением. Перед ним стоял Вася с обыкновенными белыми, слегка может быть, желтоватыми зубами. Василий налил в одноразовый стаканчик апельсиновый сок, добавил туда Lucy in the Sky with Diamonds4 и протянул всё это дело Володе Дубинину.

– Нет, Вася, спасибо! Я смогу улететь в космос и без твоего напитка. Смотри.

Не успев договорить предложение до точки, Володя уже пребывал в окружении маленьких шариков-планет.

«Подожди, у меня же нет скафандра!» – в панике подумал Дубинин. – «Но ведь я могу дышать! А космос больше похож на иллюстрацию из школьного атласа. Солнце совсем не слепит. Оно выглядит так, словно я разглядываю его на фотографии. Поверхности планет выглядят такими, какими я их себе представляю. Значит, это не настоящие планеты, а всего лишь плоды моего воображения, которые я беспрепятственно могу видеть/слышать/обонять/осязать. Невероятно! Но как мне всё это удаётся? Неужели и правда ЛСД? Так, вернусь на Землю, буду Ваську колоть. Пусть открывает мне свои тайны».

Володя спустился с космоса и очутился в своём дворе, прямо у входа в подъезд возле старой скамейки с облупленной краской, клумбыпепельницы и опрокинутой урны.

«А что если мне представить свой двор в несколько ином цвете», – подумал Володя. – «Ведь он и вправду станет таким, каким я захочу его увидеть».

Дубинин закрыл глаза, представил, вновь открыл глаза.

Ух-ты! Двери подъезда выглядели так, как будто их только что сюда поставили, клумба больше не была похожа на пепельницу. Это была прекрасная клумба с цветами всевозможных оттенков, высаженными так, что они формировали разнообразные геометрические фигуры, часы и всякие орнаменты. А куда делась старая, облупленная лавочка? На её месте стояла совершенно новая лавочка из бежевого лакированного дерева и чёрных металлических прутьев, словно её притащили сюда с Приморского бульвара в Севастополе. Асфальт на парковке, автомобильной дороге и тротуарах выглядел гладким, как поверхность стекла. Детская площадка теперь представляла собой что-то вроде луна-парка в миниатюре. Забавно.

И тут Володя заметил вдалеке приближающуюся к нему человеческую фигуру. Это был Алексей Григорьевич Пивень – депутат местного совета, профессор, преподаватель акустики у Володи на потоке. На вид ему можно было дать лет пятьдесят-пятьдесят пять, не больше, но и не меньше. На голове короткие седые волосы, одет он был в серый костюм, издалека можно было заметить его полосатый коричневый галстук.

– Что вы здесь делаете? – обратился профессор к Дубинину.

Алексей Григорьевич ещё не успел запомнить в лицо всех студентов потока. Володю он не помнил в том числе.

– Я? Я, можно сказать, пепельницу обратно в клумбу превращаю, – ответил Володя. – Да я, собственно, уже всё и закончил. Не правда ли, красиво?

– Шикарно! – равнодушно ответил профессор. – А вы жилец этого дома?

– Да.

– Пойдемте, присядем вон на ту лавку.

– Зачем?

– Пойдёмте! – тоном, не требующим возражений, ответил профессор.

Володя пошёл, сел на лавку и… Проснулся. Да-да, проснулся сидя на лавке, на той самой, облупленной, которая стояла здесь испокон веков. И вокруг всё было таким же, как прежде – всё та же клумба-пепельница, всё тот же прыщавый асфальт… Мужики под каштаном резались в домино.

– Я что – спал? – вслух спросил Володя сам у себя, одновременно находясь в состоянии глубочайшего недоумения. – Наверное, мне стоит немного отдохнуть.

Володя встал со скамейки и зашагал на свой четвёртый этаж. Мусоропровод выглядел мусоропроводом. На стенах были привычные надписи. Всё было таким, каким