Дядя самых честных правил 5 - Александр Михайлович Горбов

Дядя самых честных правил 5

Глава 1

Терциарий Конгрегации

Возвращаться в себя было мучительно. Тело не чувствовалось совершенно, будто его у меня и не было. Ни вкуса, ни запаха, ни звука, а перед глазами — размытая картинка, словно у меня близорукость минус пятнадцать и очки с замёрзшими стёклами в морозных узорах. Но прошла минута, другая, и я начал видеть всё лучше и лучше, точно меня вытащили из морозилки и глаза разморозились первыми. Однако моргнуть я по-прежнему не мог.

Видимо я был без сознания несколько часов — над деревьями уже занималась заря и вокруг было достаточно светло. Открывшаяся картина мне крайне не понравилась. Я полулежал на краю лесной поляны, брошенный на землю, словно мешок с картошкой. На другой стороне, возле деревьев, стоял дормез, с козел свешивался обмякший Кузьма с окровавленной головой, а в траве лежал ничком Васька, не подающий признаков жизни. Поодаль валялся Бобров, с выкрученными за спину руками, и, судя по движущимся губам, беспрестанно ругался. Чуть ближе ко мне, возле дерева, сидел Апполинарий — бледный, с дрожащим подбородком, державшийся за окровавленную ногу.

Едва разглядев такое удручающее зрелище, я попытался достучаться до Анубиса и наткнулся на глухую стену. Будто Таланта у меня никогда не было вовсе. Ёшки-матрёшки, вот это я влип не по-детски!

Рывком вернулся слух, и на меня обрушились стоны орка-учителя, стук топора и возмущённый голос Боброва.

— Пригрели змею! Подколодную! Мы её из трущоб вытащили, денег дали, работу, а она такую подлость устроила. Что тебе Голицын обещал за предательство? Скотина неблагодарная!

Из-за деревьев показалась Диего. Белая блуза забрызгана кровью, волосы собраны в неаккуратный конский хвост, лицо одновременно злое и торжествующее. В руках она несла несколько толстых веток с заострёнными концами. Походя, испанка пнула Боброва сапогом и строго рыкнула:

— Замольчи, слизняк. Мне надоель слушать твой голос. Eres un asqueroso novio con una boca apestosa.

Она больше не старалась говорить правильно и мешала испанские слова с русскими, отчего местами её было сложно понять.

— Предательница! Грязные деньги Голиц…

— Заткнись! — Она врезала ногой прямо по лицу Боброва, расквасив ему губы в кровь. — Duque Голицын такой же бесполезный, как и ты. Я служу истинной вере, а не грязным старикашкам. Но за твою голову duque обещал тысячу рублей, и я получу их тоже.

Бросив палки на землю, Диего вынула из кармана вычурный small wand с блеснувшим золотым сердечником. Выжгла траву в центре поляны и принялась вычерчивать на земле эфиром большую пентаграмму. По углам звезды она рисовала Знаки, которые я со своего места опознать не мог. Было видно, что опыта в деланной магии у неё почти нет — так, теоретические основы и минимум практики. Она то собирала small wand’ом свободный эфир, то тянула его из своего Таланта, а линии эфира выходили неравномерными и неровными.

Заморозка отпустила ещё чуть-чуть, и я смог моргнуть. Под веки будто песка насыпали, до того мерзкое было ощущение. А следом начало покалывать язык и губы, возвращая мне способность говорить.

— Диего, зачем всё это?

Я не узнал свой голос, хриплый и бесцветный. Испанка обернулась и хищно оскалилась:

— А вот и главный виновник очнулься, un repugnante nigromante y heretico.

Еретик? Sanctum Officium на её плече? У меня в голове щёлкнуло, и кусочки мозаики встали на свои места.

— Что делает в России терциарий Конгрегации священной канцелярии?

— Догадался? Умён, Констан, этого у тебя не отнять.

— Ты не ответила на вопрос.

— Что делаю? Собираюсь уничтожить нечестивое некротское семя.

Плавной походкой она подошла ко мне и наклонилась, заглянув в лицо.

— Я так долго ждала подходящей возможности, Констан. Целый год учила тебя, улыбалась, смотрела на твоих распутных девок. Я уж думала, мне придётся следить за тобой много лет, терпеть твои шуточки и жрать вашу отвратительную еду. Тебе нашли учителя, да? А ты с радостью согласился, подписав себе приговор. Не знал, что у меня инструкция — не допустить некроманта на службу вашей варварской царице. И теперь ты умрёшь, медленно и мучительно, malparido.

Вот оно что, оказывается. Подслушала и приняла решение о ликвидации. А я, дурак, искал агента Голицына, не подозревая о настоящей бомбе у себя под боком. Ну, что сказать — провокация удалась с перевыполнением плана.

— Я выжму из тебя Талант и положу его вот сюда, — Диего продемонстрировала серебряную шкатулку. — Тебе будет очень больно, baboso, но ты будешь жить до самого конца. Не волнуйся, ты не первый некрот в моей practica — я сделаю всё как надо.

Испанка потрепала меня по щеке и выпрямилась.

— Диего, зачем ты это делаешь? — Апполинарий поправил на носу разбитые очки и поморщился. — Ты ведь не такая!

— Такая-такая, — испанка усмехнулась, — глюпый влюблённый дурак. Ты и вправду думал, что я, дочь гранда, лягу в постель с тобой, безродным орком?

Она расхохоталась звонким голосом.

— Какие же вы все idiotas. Всё, хватит ждать, пора начинать.

Диего наклонилась, схватила меня за ногу и потащила в центр эфирной пентаграммы. Уложила головой на юг и развела мои руки-ноги, пристраивая их в лучи звезды. Взяла принесённые из леса колья, вбила в землю и привязала к ним запястья и щиколотки.

— Ты будешь дёргаться, Констан, — поясняла она, — все дёргаются. А мне это не нужно. Ты должен лежать тихо-тихо, как nino. Тогда всё пройдёт быстро.

Я не обращал внимания на её слова и всеми силами снова воззвал к Анубису. Ну, давай! Где же ты⁈ Так и не получив ответа, попробовал провалиться на туманное поле Смерти, но и туда выход мне был закрыт. Дрянь! Дрянь! Дрянь!

Диего встала рядом на колени. Сначала вытащила из кармана желтоватый комок, подожгла его магическим огоньком и положила у меня в изголовье. В ноздри ударил крепкий запах ладана, сообщая, что и нюх вернулся. Следом испанка вылила мне на грудь из бутылочки воду, видимо освящённую. Положила на мой лоб ладони и нараспев произнесла:

— Maledicte talentum, exi ab eo! Сanentes arcanum ferale magos est maledictus!

Плюнув мне в лицо, испанка встала и улыбнулась:

— Начнём!

И будто эхом, ей в ответ прозвучало мёртвым голосом Кижа:

— Ничего ты не начнёшь, стерва. Отойди от него.

Диего улыбнулась и расплылась в улыбке

— Muerto. А я уж думала, что придётся уехать, не попрощавшись с тобой.

Она вскинула руки. Магическая вспышка ослепила меня, заставляя зажмуриться. А когда я открыл глаза, Диего рядом не было, а где-то в стороне трещало пламя и что-то бухало — видимо, испанка схватилась с Кижом не на жизнь, а насмерть.

Да ёшки-матрёшки! Вот зачем этот