Попаданка (не)легкого поведения - Марина Весенняя

— Огнекрылый, отец пламени, дыхание жизни. Взываю к тебе…

Странная какая-то рекламная вставка. Совсем уже… Так, что-то я забыла, что у меня подписка оплачена и никакой рекламы быть не должно. Значит, это песня такая. И как только попала ко мне? Достала телефон и попробовала переключить на что-то следующее, а то мрачный мужской голос, который хрипит прямо в уши — не то, что хочется слушать перед первой парой. Еще минут пятнадцать дороги, и у меня в ушах будет хрипеть другой мужской голос. Причем его я уже не смогу переключить легким движением руки.

Клацнула по кнопке, предвкушая, что сейчас запоет моя любимая мелодия.

Вот только не запела. Вместо нее вновь голос:

— Взываю к тебе Великий! Именем твоим заклинаю…

— Да что ж это такое? — остановилась, как только закончила переходить дорогу, разглядеть на тусклом экране, почему мелодия не переключилась.

— Прошу тебя о силе, Аз-Кхар. отец магии…

Что за чертовщина?!

Песни на телефоне переключались, а эффекта ноль. Все тот же голос. Выключила приложение, выдернула наушники из смартфона.

— Ниспошли благословение…

Ощущение опасности окутало с ног до головы. Я озиралась по сторонам, пытаясь осознать происходящее. Мимо проходили случайные люди, и не было похоже, чтобы они слышали то же, что и я. Громкость хриплого голоса нарастала с каждым словом, заставляя пригнуться и закрыть голову руками. Но остальным не было дела до этого.

Будто странные слова адресованы лично мне, и каждый в толпе знает это.

— Я озаряю священным пламенем эту землю…

— Хватит! — закричала, но этот вопль бесследно растворился во все усиливающемся гудении неведомой мантры.

Чужой голос затмевал и мои мысли. Тело начало покалывать, легкое волнение стремительно трансформировалось в бесконтрольную панику. Я не могу пошевелиться, и не знаю — зову ли на помощь. Слова срывались с языка, но прохожие не обращали на происходящее никакого внимания. Словно я превратилась в невидимку. Словно они не видели, как я свалилась на колени. И не слышали, как я умоляла голос в моей голове замолчать.

— Великая сила, явись мне!

Тон мужчины сменился на приказной. А я почувствовала, что падаю.

— Великая сила, явись мне!

Но падение не может быть долгим. Прикрывая глаза, я знала, что через мгновение затылок столкнется с влажным асфальтом, а удар отзовется взрывом боли.

— Великая сила, явись мне!

Сознание словно обволокло черным непроглядным туманом. Будто я бодрствую и все еще вижу, как мимо меня проносятся люди, но при этом парю под ними, затягиваемая в густой бескрайний океан тьмы.

Где там этот асфальт? Может хоть после удара отпустит?

— Великая сила….

«Достал уже!» — подумала с раздражением, не понимая — как можно столько всего успеть подумать, пока падаешь какую-то долю секунды?

— … Явись мне!

«Да иду я. иду!» — выкрикнула мысленно, обещая, что сейчас провалюсь в небытие и надеру уши своим галлюцинациям.

Вот только небытие что-то не торопилось принять меня в свои успокаивающие объятия. Вместо того, чтобы провалиться в спокойную бессознательную дрему, я…

Ну, в принципе, я. конечно, провалилась. Куда-то.

Глаза распахнула оттого, что даже сквозь сомкнутые веки виднелся яркий дневной солнечный свет. Тело опалило жаром, будто я хрюшка на вертеле, и кто-то жутко добрый и запредельно голодный подливает бензин в угли. А дальше…

Дальше я попросту закончила свой слишком затянувшийся полет.

Только не затылком об асфальт, как я имела неосторожность предположить. А тушкой на чью-то голову.

Больно, между прочим.

Правда, не так больно, если сравнить с тем, что принимающая на себя удар голова оказалась лишь временным пристанищем моей скромной персоны. С недовольным кряком хозяин головы, с прилагающимся к ней телом, осел на землю, в то время как мне оставалось только покатиться по земле. Ловить-то меня даже и не пытались, увы.

Приземление оказалось теплее, чем столкновение с неизвестным. Не просто теплее — земля подо мной полыхала. Песчинки искрились, трава почернела, языки ядовито-красного пламени вздымались к небу.

Огонь, устремившийся к моей одежде, заставил забыть про боль в ушибленном локте и о спертом дыхании после удара грудной клеткой о землю. Покатилась. Просто потому что в школе именно так и учили сбивать пламя. Куда, зачем — даже не думала, лишь бы спастись.

Хоть какие-то мысли в голове появились лишь тогда, как я оказалась за пределами огненного круга. Забив на рукавах последние тлеющие огрызки, возрадовалась, что умудрилась остаться без ожогов. И даже волосы не подпалила. Не зря. получается, шапку носила.

Приподнялась на локтях и, с трудом переводя дыхание, начала озираться.

Я точно не у метро, где помнила себя последний раз.

Заасфальтированная серость города сменилась сочностью лесных красок. Я лежала на густой зеленой траве на какой-то опушке. На деревьях, что частоколом возвышались вокруг поляны, дрожала сочная листва салатового цвета. И это в конце февраля.

Как долго я была без сознания, чтобы меня завести настолько далеко?

Взор вернулся в сторону полыхающего круга и мужчины, на которого я как- то умудрилась свалиться. Хорошо бы задуматься — откуда я вообще падала — тут ни лестниц, ни вышек — ничего.

Только какой-то символ на земле. И незнакомец в черном плаще с капюшоном, держащий в руках изогнутый кинжал. И надвигающийся на меня.

Мама.

— Мамочки! — подорвалась с места, удивляясь собственной прыти. Ни тебе слабости в мышцах, ни головокружений. Да и с ними все равно не остановилась бы. Как иначе? Здесь какой-то сектант меня, очевидно, в жертву принести собирается — не время распускать нюни.

— Не трогай меня! — крикнула, пусть голос и сорвался на хрип. Дабы придать своим словам больше веса, подняла с земли первое, что попалось в руки. Какая-то сумка. Посмотрела на нее, вздохнула. Никакого толка.

Правда, все равно замахнулась и ударила мужчину, который подошел как раз достаточно близко, чтобы я до него дотянулась.

Первый раз сумка попала незнакомцу по лицу, капюшон почти слетел с головы, открыв лицо. Которое, правда, не удалось как следует разглядеть — я же тут отмахиваюсь от потенциального убийцы, а не завожу новые знакомства.

Следующий удар пришелся на предплечье мужчины — тот вскинул руку, защищаясь. Но меня это, удивительным образом, только простимулировало действовать дальше. Человек в плаще защищался, а я нападала. Размахивала сумкой на широком кожаном ремне и, стоило набраться смелости, прыгнула на незнакомца, сбив его с ног.